Э р о. И прямо по рылу. Тут ли не разозлиться!
Ю х а н и. А ну-ка, поди сюда, сын мой. Тимо, подай мне палку из угла.
С и м е о н и. Так, так, Юхани! Подержи-ка его на коленях, а я спущу ему штаны.
Э р о. Отстаньте к дьяволу!
Ю х а н и. Зря брыкаешься, паршивец!
С и м е о н и. Не выпускай его!
Ю х а н и. Ах ты, ерш колючий! Ну нет уж, брат, не вырвешься.
Э р о. Только посмейте ударить, анафемы, сразу же подпалю избу! Ей-ей, все сожгу, все будет в огне и дыме!
Ю х а н и. Ну и норов! Значит, избу подпалишь? Ну и норов!
С и м е о н и. Спаси бог, сколько в нем желчи!
Ю х а н и. Палку, Тимо!
Т и м о. Да что-то никак не найду
Ю х а н и. Ослеп ты, что ли? Вон она там, в углу.
Т и м о. Вот эта? Березовая?
Ю х а н и. Та самая. Давай-ка ее сюда.
С и м е о н и. Бей, да в меру, не изо всей силы.
Ю х а н и. Сам знаю.
Л а у р и. Ни одного удара, я говорю!
Т у о м а с. Оставьте парня в покое!
Ю х а н и. Он заслужил трепку.
Л а у р и. Ты его и пальцем не тронешь!
Т у о м а с. Отпусти парня! Живо!
Т и м о. Простим ему еще на этот раз.
С и м е о н и. Мы все прощаем да прощаем, а плевелы того и гляди совсем заглушат доброе семя.
Л а у р и. Не трогай его!
А а п о. Так и быть, простим ему. Но пусть его совесть помучает: мы будем собирать ему на голову горящие уголья.
Ю х а н и. Убирайся и благодари свою судьбу.
С и м е о н и. И моли бога, чтоб он дал тебе новое сердце.
Т и м о. Ну, я пойду спать.
А а п о. Разберем-ка еще одно дельце.
Т и м о. Я иду спать. Идем со мной, Эро. Уляжемся спать и забудем это осиное гнездо, именуемое миром. Он ведь все равно что дрянная скирда, которая гниет под дождем. Идем, Эро!
Ю х а н и. Какое там дело у тебя еще осталось?
А а п о. Да хранит нас бог! Дело-то в том, что мы даже азбуки не знаем, даже первой буквы. А грамота она как-никак святой долг каждого христианина. Нас могут силой заставить одолеть ее, на то и церковный закон. И вы знаете, с какой штукой власти подстерегают нас, если не научимся читать. Братья мои, да ведь нас ожидает колодка, черная колодка! Вон она лежит там, у входа в церковь, как черный боров, и так и зияет своими круглыми дырами. Пастор уж не раз грозил нам этими адскими клещами, и он наверняка исполнит угрозу, если мы не выкажем ему своего усердия. Тут и думать нечего.
Ю х а н и. Ох, грамоты все равно не осилить.
А а п о. Все во власти человека, Юхани.
Т у о м а с. Тут не один пот прошибет.
Ю х а н и. Да, и попыхтишь немало. У меня такая тупая голова!
А а п о. Воля и скалу продолбит. Возьмемтесь-ка за дело. Закажем себе буквари в Хяменлинне и пойдем на выучку к кантору, как наказывал нам пастор, пока нас еще не отправили туда силой.
Ю х а н и. Боюсь, так и придется сделать. Да помилует нас господь! Однако оставим-ка эту думу до завтра и пойдем спать.
ГЛАВА ВТОРАЯ
На поляне сверкает роса, пожелтевшие рощи окутаны туманом, который медленно исчезает в вышине. Братья проснулись в это утро сильно не в духе. Они молча умылись, причесались и оделись в праздничное платье. Сегодня они решили отправиться к кантору учиться грамоте.
Они завтракают за длинным сосновым столом Юколы, с аппетитом уплетая горох, хотя вид у них далеко не веселый. Мысль о школе, куда им вскоре придется держать путь, заставляет их брови хмуриться от горькой досады. Покончив с завтраком, они не торопятся в дорогу и присаживаются еще на минутку отдохнуть. Братья сидят молча; одни удрученно уставились глазами в пол, другие рассматривают свои буквари и красных обложках, лениво переворачивая толстые листы. У южного окошка сидит Юхани и то и дело посматривает на каменистый пригорок с густым сосновым бором, откуда выглядывает домик бабки Лесовички с красными дверными косяками.
Ю х а н и. Вон и Венла идет по тропинке, да как бойко!
А а п о. Они ведь еще вчера, и мать и дочка, собирались к родственникам в Тиккалу за брусникой и убирать репу. До поздней осени думают там остаться.
Ю х а н и. До поздней осени? Я начинаю сильно беспокоиться. Видно, они и вправду пойдут. А ведь в Тиккале нынче живет работник, видный собой парень и большой пройдоха, того и гляди, рухнут наши надежды. Так что давайте-ка не откладывать дела идем к девке и зададим ей вопрос, самый главный вопрос в жизни: любы ли мы ее сердцу или нет?
Т у о м а с. Так и по-моему лучше всего.
Т и м о. И по-моему тоже.
Ю х а н и. Вот, вот! Идемте-ка все вместе свататься, и дело с концом! Ох, храни нас господь! Но ничего не поделаешь, свататься так свататься! Платье на нас хоть куда, мы умыты и причесаны, у нас самый что ни на есть христианский вид, вроде мы заново родились. А все-таки я начинаю сильно беспокоиться. Итак, к Венле! Теперь в самый раз.
Э р о. И пусть будет этот день днем блаженства.
Ю х а н и. Для кого днем блаженства? Для кого? Ага! Ну-ка, братец?
Э р о. Хотя бы и для всех нас.
Ю х а н и. Стало быть, ты хочешь сказать, чтоб девка стала всем нам женой?
Э р о. А хотя бы и так.
Ю х а н и. Замолчи!
С и м е о н и. Да разве такое дозволено богом?
Э р о. Богом все дозволено. Будем жить верой и правдой и любить все дружно.