Обезумев от горя и выпитого, корешки устроили поминки, не отходя от трупа, уютно расположившись прямо у изголовья. Они соорудили из покойника нечто вроде обеденного стола и аккуратно разложили на его впалой груди выигранную им бутылку водки, стаканчики и закуску.
Когда их обнаружили, компания нажралась так, что разобраться, кто из них труп, а кто еще нет, было решительно невозможно. И только опытный судмедэксперт навскидку определил: трупом является этот. И ведь угадал, подлец. Так Падуку и увезли в морг с останками колбасы на животе и раздавленными там же помидорами.
Я был отлучен от тубы и посажен на большой барабан.
Играть на нем просто, успокаивал Чумаков. У тебя получится. На нем любой идиот сыграет.
Я взял барабан в руки и стукнул по нему колотушкой.
Чумаков
был прав нет такого идиота, который не смог бы сыграть на этом замечательно круглом инструменте. У меня тоже получилось. Пополнив собой армию идиотов, я гордо вышагивал впереди полкового оркестра и счастливо выстукивал:
Пум! Пум! Пум-пум-пум!
Пум! Пум! Пум-пум-пум!
Вечерами же я осуществлял «мечтинку» Чумакова. Я писал сценарий музыкально-драматического эпоса «Ленин и теперь живее всех живых». Премьера состоялась 21 января. Чумаков нервничал, исподтишка поглядывал в зал, и от количества звезд его покачивало.
Пан или пропал! бормотал он. Пан или пропал!
Его волнение напрямую передалось мне. Наконец погас свет, и перед очами генералов, их жен и всякого высокого начальства, на фоне занавеса с огромным портретом Ильича предстал я. Авторитет вождя давил страшным грузом, но ноги почему-то не гнулись. Кое-как я добрался до микрофона и дикторским голосом начал:
Начинаем концерт, посвященный сорок восьмой годовщине со дня смерти основателя компартии Советского Союза и советского государства, выдающегося деятеля, человека с большой буквы
И тут меня заклинило.
Ленина! зловеще прошептал стоящий за спиной Чумаков.
Я стоял бездыханный.
Ленина! снова прошептал Чумаков, вращая безумными глазами.
Я продолжал героически молчать.
Ленина!!! истерически проревел весь оркестр, предчувствуя неминуемое увольнение сразу же по окончании концерта.
Да я помню, что Ленина, беззвучно прохрипел я. Я имя забыл.
Чумаков, щуплый Чумаков, с невесть откуда появившейся силой отбросил меня от микрофона и что было мочи совсем не по-офицерски, а как-то по-бабьи завопил в зал:
Владимира Ильича Ленина-а-а!
Холодный пот стекал с него ручьями. Генералы ничего не заметили. Они вежливо поаплодировали традиционному началу, ожидая, что будет дальше.
А дальше
А дальше все еще находящийся в полуобморочном состоянии Чумаков решил взять бразды ведения программы на себя и вдруг объявил:
Любимое произведение любимой супруги Ильича Надежды Константиновны Крупской романс «Он виноват». Исполняет старший сержант Колодкин.
И облегченно вздохнул, оттого что все так удачно завершилось. Он даже не понял всей скандальности произнесенного. Ну, то, что он сказал: «любимой супруги Ильича», как будто Ильич где-то в глубинке имел еще одну, нелюбимую супругу, это еще полбеды. Катастрофа таилась в другом. Программа, посвященная создателю советского государства, начинается романсом «Он виноват». И невольно у всякого политработника мог возникнуть вопрос а в чем виноват?
И так же невольно напрашивался ответ в создании советского государства.
Перед моим взором, величаво покачиваясь, медленно проплыла Колыма. И пока генералы соображали, что к чему, я закрыл собой Чумакова и прогремел артиллерийским раскатом:
Любимое произведение вождя Коммунистической партии бурлацкая песня «Дубинушка»! Исполняет хор. Солист тот же.
И выразительно посмотрел на хор. Даже более чем выразительно.
Хор, стоявший за нашими спинами и уже мысленно прощавшийся с семьями, облегченно вздохнул и гаркнул «бурлацкую».
Но почему? удивился совсем уже было успокоившийся Чумаков.
Но потому! процедил я. Тут уж было не до субординации.
Больше, к счастью, проколов не было. Концерт бравурно прикатил к финалу. Прозвучал последний аккорд, и на сцену вышел комдив. Находясь в таких непривычных для него условиях, он с трудом подбирал слова.
Бойцы! сказал он, но вспомнив, что в зале находятся и женщины, добавил: И ихуи верные жены! Сегодни на территории Дома офицеров состоялси настоясчий народный праздник. Силам и дивизии наши талантливые самовыродки изобразили нам здесь искрометное мастерство. И позвольти от имени всех, находящих здесь, поблягодарить замечательный ансамбль военных солистов за причиненным ими концерт и от лица всего гарнизона выместить бляго-дарность за ихуе мастерство, ихую работоспособность и ихуй прекрасный рэпертуар.
Чумаков сиял, как галогенная лампа. Шухер пошел. «Мечтинка» осуществилась.
Поедешь в отпуск, сказал он. Куда оформлять?
В Сочи, попросил я. У меня там женщина.
В Сочи не могу, отрезал Чумаков. Или в Москву, откуда призывался, или в Кишинев, к родителям.
Ладно, сказал я, давайте к родителям. В Сочи я контрабандно слетаю.
И стал готовиться к нелегальному отъезду. И вот пришел долгожданный день, и старенький толстопузый «Ан-10», поскрипывая и попердывая, помчал меня навстречу очередному приключению. Когда лайнер приземлился,