Юрий Стоянов Игра в «Городки»
Игра в городки
Это правила игры. В нее любили играть писатели Толстой и Горький, певец Шаляпин и император Николай Второй, а еще Ленин, Калинин, Ворошилов, Сталин Игра не требует специальной амуниции, сложного инвентаря, не имеет ограничений по возрасту, больших денег в ней не заработаешь. Недорогая игра. Называется «городки».
Когда с Ильей Олейниковым мы придумывали наш «Городок», то совсем не думали о подзабытой игре с похожим названием.
Посвящение
Всем женщинам, которые отвоевывали у мужчин эфирное время и переключали телевизор с футбола на «Городок».
Всем мужчинам, которые предпочитали эту передачу любимому сериалу жены. Всем бабушкам и дедушкам, которые передавали любовь к «Городку», по наследству внукам.
Всем таможенникам, которые закрывали глаза на огромное количество кассет и дисков, пересекающих границу в сторону наших зарубежных соотечественников.
Всем нашим телевизионным начальникам, которые любили «Городок» не по службе, а как все остальные.
И даже видеопиратам, которые своими «левыми» тиражами, не принеся нам ни копейки денег, увеличивали количество наших зрителей, а следовательно, и количество любви к нам.
И тем, кто подворовывал наши сюжеты в других передачах и выдавал
их за свои без всяких последствий. Они дарили нам удивительное чувство удовлетворенности и великодушия. И тем новым ребятам, которые шутят в кадре уже совсем по-другому, но в том, что они делают, чувствуется, что они внимательно смотрели когда-то «Городок». И это так клево! Всем тем, кто всегда ждал нашу программу, тем, кто ее оплакал, и тем, кто продолжает ждать Словом, всем тем, кто считает «Городок» маленькой юмористической энциклопедией жизни не только большой страны, но и своей личной!
Вступление
Я сижу за старинным резным столом и при свечах пишу книгу. Книгу про то, о каком доме я мечтаю. И пока я придумываю тот дом, который в книге, я незаметно засыпаю.
Я взрослел, но засыпал только благодаря этой моей детской игре. Вместо деревянного дома появлялся чукотский чум, швейцарское шале, землянка в лесу, пещера на необитаемом острове, пентхаус на небоскребе Я улетал в объятия Морфея в поездах, самолетах, в гостиницах, в казармах и чужих домах. Неизменным оставалось то, что я пишу книгу
И вот я написал книгу. И должен признаться: ни разу над нею не заснул. Чего и вам желаю!
И ещё:
несмотря на то что я сам вроде как «человек искусства», люди в этой книжке говорят, как в жизни. Так что читать ее детям на ночь не обязательно!
Юрий 100Янов
Илюша
Надев костюмы и улыбки, квартет выскочил на сцену, отчебучил номер, обкатанный уже тысячу раз, а потому ладно скроенный и лихой. Зал смеялся, долго хлопал. Парни выдали заготовленную бисовочку и нырнули обратно в гримерку.
Ты и правда сын Стржельчика? спросил, запинаясь и смешно подмигивая, один из них Илья Олейников.
Ходила по Питеру такая сплетня, а я не разочаровывал.
Но в этот раз почему-то сказал правду:
Нет, я сын Николая Первого.
Илья уже был известным, а обо мне могли сказать лишь то, что я служу в лучшем питерском театре. Кто я и как меня зовут, знали единицы. Впрочем, факт работы в Большом драматическом украшал любого актера. Украшал ли я театр, не знаю. Вряд ли. А эстрадника Олейникова вместе с партнером Ромой Казаковым не реже двух раз в год показывали по телевизору. Фразу «Вопрос, конечно, интересный» из их скетчей помнят и по сей день.
«Почему Олейников выступает с квартетом и где Казаков?» подумал я в тот вечер, но спросить не решился. Не слышал еще, что Рома сгорел от рака за пару месяцев. Илья очень ему помогал, маялся, что знает о болезни, а Казаков нет. Эта ситуация зеркально повторится у нас с Илюшей
Лелик не раз признавался мне, что он актер, категорически не умеющий работать один. Поэтому для него смерть Ромы стала двойным ударом. Он потерял не только друга, но и партнера. И, вынужденный искать себе новое применение, оказался лидером квартета.
Я еще пересекался с лихой «четверкой» за кулисами, а потом уже встретился с одним Ильей на съемках фильма «Анекдоты» режиссера Виктора Титова. Мы обнялись, как старые приятели, хотя по-прежнему ничего друг о друге толком не знали.
У каждого из нас был пунктик как бы проникнуть в кино. Илья комплексовал масштабнее: у эстрадного артиста шансов попасть в кадр куда меньше, чем у драматического. Тем не менее не снимали нас одинаково.