Я посмотрел очень серьезно, так что он перестал стонать и выпрямился.
Поэтому слушай меня внимательно. Если эти твои знакомые появятся на горизонте снова, хотя бы тенью мелькнут, ты немедленно сообщишь мне. Ты не будешь играть в героя. Не будешь пытаться решить все сам. Ты придешь ко мне. Это понятно?
Изя, видя, что его не ругают, а о нем заботятся, искренне и уже без всякой игры кивнул. Маска «умирающего лебедя» исчезла, и на его избитом лице появилось выражение детской, беззащитной благодарности.
Понял, Курила. Понял. Спасибо.
Я решил не тратить время даром и закрыть самое первое дело, с которого и началась вся эта петербургская эпопея. Велел подать экипаж и отправился в особняк сенатора Глебова.
Встреча наша носила теплый, почти дружеский характер. Мы сидели в его уютном, отделанном дубом кабинете, и он с искренней радостью поздравил меня.
Это лучшая новость за последнее время, Владислав Антонович, проговорил он с улыбкой. Вы не только спасли состояние этих несчастных сирот, но и подарили Ольге Владимировне надежду на личное счастье. Я безмерно рад за вас обоих.
Благодарю, ваше сиятельство, ответил я. И как раз по этому поводу у меня есть еще одна добрая весть.
Я перешел на деловой, но уважительный тон.
Новое правление ГОРЖД, как только будет официально утверждено, готово выкупить у наследников Левицких необходимый для дороги участок земли. Причем за полную сумму, которая изначально фигурировала в фальшивых документах, двести сорок тысяч рублей.
Вот как! Глаза Глебова блеснули. Справедливость восторжествовала!
Именно. Но для окончательного оформления сделки, пояснил я, требуется одобрение. Ваше, как официального опекуна. А еще согласие Дворянской Опеки.
Можете на меня положиться, с удовлетворением кивнул сенатор. Я немедленно займусь этим вопросом и придам делу самый быстрый ход. Вы провернули невероятное дело, Владислав Антонович.
Я лишь вернул то, что было украдено, скромно ответил я. И в этом мне очень помог один юноша.
Ах, Плевак! Лицо Глебова просветлело. Гений! Невероятный, острый ум. Я поручил ему еще несколько дел, и он справился с ними блестяще. Этот юноша далеко пойдет!
Я того же мнения, согласился я. И хотел бы лично отблагодарить его. Не подскажете ли его нынешний адрес, ваше сиятельство?
Еще немного посидев у Глебова, я отправился к будущему гению российской адвокатуры.
Карета остановилась у скромного доходного дома в одном из переулков близ университета. Контраст с роскошными особняками, в которых я провел последние недели, был разительным. Здесь пахло сыростью, кислыми щами и бедностью.
Федор Плевак жил на последнем этаже, в небольшой каморке, заваленной книгами. Когда он открыл мне дверь, на его худом, интеллигентном лице отразилось целая гамма чувств: сначала недоумение, затем узнавание и, наконец, крайнее смущение. Он был в простом, заношенном студенческом мундире и, очевидно, польщен и обескуражен моим визитом.
Господин Тарановский! Какими судьбами? Прошу, входите, только у меня не прибрано.
Не беспокойтесь, Федор Никифорович, улыбнулся я, входя в его скромное жилище. Я приехал ненадолго. Прежде всего,
чтобы еще раз искренне поблагодарить за вашу неоценимую помощь и блестящую работу в деле Левицких.
Полноте, сударь, я лишь выполнял свой долг, пробормотал он, краснея.
Вы выполняли его гениально, твердо сказал я. И любой труд должен быть оплачен.
Я достал из кармана заранее отсчитанную пачку ассигнаций и протянул ему.
Здесь триста рублей. Ваш гонорар.
При виде такой огромной суммы Плевако отшатнулся, словно от огня.
Что вы! Я не могу! Это это слишком много, да и вы уже оплатили! залепетал он.
Берите, настойчиво сказал я. Вы их заслужили. И это лишь малая часть того, что вы сэкономили для казны и наследников.
Он все еще колебался, и тогда я положил деньги на стол, заваленный книгами.
Это плата за ваш труд, Федор Никифорович. Но я приехал не только за этим. Я хочу сказать, я посмотрел ему прямо в глаза, что, если в будущем у вас возникнут какие-либо трудности, знайте, что в моем лице вы всегда найдете друга и поддержку.
Он был глубоко тронут не столько деньгами, сколько моим предложением.
Благодарю вас, Владислав Антонович, тихо сказал он. Я я этого не забуду.
Покинул его скромное жилище я с чувством глубокого удовлетворения, не просто заплатив талантливому юристу, а заручившись дружбой человека, которому суждено стать величайшим адвокатом России.
Я ехал в карете обратно в «Лоскутную», мои мысли, освободившись от груза сиюминутных интриг, устремились на восток, в Сибирь. Откинувшись на мягкую спинку сиденья и глядя на проплывающие мимо московские особняки, начал мысленно перебирать задачи, которые нужно было завершить перед отъездом.
Первое. «Сибирское Золото». Дождаться, пока поверенный завершит официальную регистрацию акционерного общества. С этим, благодаря покровительству великого князя, проблем быть не должно.
Второе. Земля. Завершить оформление покупки огромного участка на Амуре на мое новое, русское имя. Это фундамент всей будущей империи.
Третье. Специалисты. Нужно связаться с профессором Лавровым и нанять нескольких его лучших, самых толковых и отчаянных выпускников из Горного института. Без грамотных инженеров и геологов делать на приисках нечего.