Орлов слушал меня внимательно, не перебивая.
Когда я закончил, он кивнул.
«Неизвестное науке явление», повторил он задумчиво. Это очень близко к истине, Алексей. Очень близко. Мы действительно имеем дело с явлениями, которые официальная наука либо игнорирует, либо пытается объяснить какими-то банальными причинами. А на самом деле на самом деле все гораздо сложнее. И интереснее.
Он снова сделал паузу, как будто давая мне время переварить сказанное.
Я молчал, ожидая продолжения. Сердце стучало где-то в горле. Кажется, я действительно попал туда, куда нужно.
Он усмехнулся, и эта усмешка немного разрядила напряженную атмосферу.
Я почувствовал, что могу дышать чуть свободнее.
Вы говорите о паранормальных явлениях? спросил я, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком по-детски. Слово «паранормальные» всегда ассоциировалось у меня с какими-то байками про привидений и летающие тарелки.
Можно и так сказать, кивнул Орлов. Хотя мы предпочитаем термин «аномальные явления» или «неконвенциональные феномены». Звучит более научно, не так ли? Суть от этого, впрочем, не меняется. Мы изучаем то, что выходит за рамки общепринятой научной парадигмы. То, что не вписывается в учебники физики, химии или биологии. И, поверьте, этого «чего-то» в нашем мире гораздо больше, чем принято думать.
Он обвел рукой свой безликий кабинет, как бы намекая, что и это скромное помещение
часть того самого, другого, скрытого от посторонних глаз мира.
Но если это все существует, почему об этом не говорят открыто? спросил я, задавая, наверное, самый банальный вопрос, который только можно было задать в такой ситуации. Почему это все засекречено?
Орлов снова усмехнулся.
А вы как думаете, Алексей? Представьте, что завтра по всем телеканалам объявят, что, скажем, телепортация это реальность. Или что в соседнем лесу обнаружен вход в параллельное измерение. Что начнется? Паника? Хаос? Массовые психозы? Или, может быть, кто-то очень быстро попытается прибрать эти «технологии» к рукам и использовать их далеко не в мирных целях?
Он посмотрел на меня испытующе.
Я пожал плечами. Наверное, он был прав. Человечество, при всей своей внешней цивилизованности, вряд ли готово к таким откровениям.
Поэтому мы и работаем скажем так, не привлекая излишнего внимания, продолжил Орлов. Наша задача изучать эти явления, пытаться понять их природу, классифицировать, и, если возможно, научиться их контролировать. Или хотя бы прогнозировать. Чтобы избежать потенциальных угроз. И, возможно, когда-нибудь, в отдаленном будущем, использовать эти знания на благо ну, если не всего человечества, то хотя бы нашей страны.
Последняя фраза прозвучала немного пафосно, но в его голосе не было фальши.
Кажется, он действительно верил в то, о чем говорил.
И те данные, которые я анализировал они тоже из этой оперы? спросил я, возвращаясь к тому, с чего все началось.
Именно, подтвердил Орлов. Это были данные с одной из наших э-э-э наблюдательных станций. Мы регистрируем различные аномальные флуктуации энергетические, пространственно-временные, иногда даже биологические. Данных очень много, они очень «шумные», и разобраться в них бывает непросто. Ваши методы, Алексей, ваш подход к анализу они оказались для нас как нельзя кстати. Вы, по сути, сделали то, над чем наши специалисты бились не один месяц выявили скрытые закономерности, которые мы раньше не замечали.
Он снова посмотрел на меня с каким-то странным выражением то ли уважения, то ли любопытства.
Скажите, а как вы как вы пришли к тем выводам, которые изложили в своем отчете? Что именно вас натолкнуло на мысль искать корреляции там, где их, казалось бы, не должно быть?
Я немного замялся. Рассказывать ему про статьи из интернета про «энергетические сети Земли» и свои ночные бдения над графиками было как-то неловко.
Я просто начал я, подбирая слова. Я заметил, что некоторые пики в данных повторяются с определенной, хотя и неявной, периодичностью. И решил проверить, нет ли связи между этими пиками и какими-то другими параметрами, которые на первый взгляд не имели к ним отношения. Использовал методы корреляционного анализа, построил несколько моделей В общем, чисто техническая работа. Никакого озарения.
«Чисто техническая работа», хмыкнул Орлов. Знаете, Алексей, иногда за «чисто технической работой» скрывается нечто большее. Интуиция, например. Или то, что мы называем «чутьем исследователя». У вас, похоже, это есть. И это очень ценное качество. Особенно в нашей области.
Он помолчал, давая мне возможность переварить информацию.
А переваривать было что. Получается, все эти мои догадки, все эти смутные предчувствия это было не просто игрой воображения. Я действительно столкнулся с чем-то из ряда вон выходящим. И теперь мне предлагали стать частью этого «чего-то».
Голова шла кругом. С одной стороны страх, неизвестность, полное непонимание того, во что я ввязываюсь. С другой невероятное любопытство, азарт, ощущение, что вот он, тот самый шанс, о котором я так долго мечтал. Шанс заняться чем-то действительно важным, интересным, выходящим за рамки привычного мира.