К счастью, муж не заметил: шумно, с каким-то безумным удовольствием вдыхал мой аромат. Щеки коснулись его горячие сухие пальцы, погладили, обрисовали овал лица. А потом, выбивая из колеи, пугая до нервной оторопи, он опять уткнулся носом в мое больное, перевязанное лекарем плечо.
Ахнув от ослепляющей вспышки, вздрогнула и разобрала невнятное, с долей глубокого сомнения бормотание дракона под ухом:
Иллана?
И вновь потеряла сознание.
Когда снова вырвалась из бездны беспамятства, за окнами брезжила летняя заря. Синеватая мгла ползла по стенам, «обнимая» дорогую деревянную мебель с коврами,
отблескивала в хрустальной люстре и в зеркальных рамах картин.
Неохотно пошевелилась в надежде, что в спальне наконец-то одна, а в следующий миг разобрала скрип обитого кожей кресла. В дальнем углу, у тускло чадящего камина, пряча лицо в полутьме, дремал мой супруг.
Вы здесь? Невнятно произнесла, с трудом приподнявшись и рассмотрев внушительный плечистый силуэт.
Дракон сидел, широко расставив ноги, и склонив голову на ладонь. Тихое звучание моего голоса заставило Демиана вскинуть голову. Я затаилась в ожидании увидеть его лицо, но небо потемнело от набежавших с севера туч, и в спальне стало темно как в суровую зимнюю полуночь.
Здесь, хрипло откликнулся мужчина.
Провели тут всю ночь?
Тебя это удивляет?
Зачем? Ответила вопросом на вопрос. Его присутствие с недавнего времени только тяготит и раздражает.
Ты моя жена. И нуждаешься в уходе.
Лекарь вполне способен ухаживать за госпожой самостоятельно. Сделайте одолжение, уходите.
По спальне простерлось недовольное грудное рычание.
Я твой муж. Не смей меня прогонять.
Консуммации брака не было, я облизнула пересохшие губы и покосилась на стакан воды на прикроватном столике. Мы друг другу никто.
Как только поправишься, я консуммирую брак. Даю слово. Настойчиво, будто урожая, рявкнул дракон и тряхнул свободными волосами. Если бы не демонов запрет, сделал бы это прямо сейчас
Никогда!
Думает, после того унижения и боли приму его как законного супруга? И всё прощу?
Пристальный драконий взор в темноте блеснул серебристым металлом.
Что ты сказала?
Вы слышали, до мушек в глазах вглядываясь в холодный сумрак, я отчаянно пыталась рассмотреть внешность Неймана, и не могла. Не вздумайте ко мне прикасаться. Как только появится возможность, я буду просить у Императора развод.
От взбешенного драконьего рыка по этажу прокатилось пугающее эхо. Портьеры на окнах вздернул невидимый ветер, над ковром свистнул магический смерч из темной магии.
Вы не любите меня, я не смогу полюбить вас, поспешила объясниться. Прекратим эту бессмысленную, выматывающую пытку. Оставим друг друга в покое.
Муж с минуту сидел в кресле неподвижно, а потом выпрямился во весь огромный рост.
Никакого развода, Иоланта! Ты моя.
Не ваша! У вас есть другая.
С Амайрин я сам разберусь. Не думай об этой женщине.
И о вашем совместном ребенке тоже не думать?
Повисла пауза, и затем злобное:
Да!
Время безжалостно остановилось.
Я в постели, беспомощная, раненная, с ужасом вглядываюсь в темный широкоплечий силуэт у стены и гадаю, что у него на уме. В поместье царит предрассветная тишина. Звать на помощь бесполезно. И только тихое потрескивание углей в камине не даёт окончательно сорваться в бездну мрака, куда, не раздумывая, меня бросили и люди, и народ темных драконов.
Отдыхай, вырвал из ступора рокочущий, неимоверно усталый голос. Позже поговорим.
Послышалась тяжелая поступь, и через мгновение массивная входная дверь гулко захлопнулась.
Глава 6
В итоге, в кровати провалялась до самого вечера.
Большая потеря крови и эмоциональный упадок не пошли мне на пользу. В течение дня дважды заглядывал лекарь, коего удалось внимательно рассмотреть, но ничего примечательного во внешности мужчины я не заметила. Еще покои посетили три разных горничных. Девушки принесли на серебряных подносах сытную еду, свежие фрукты, горячее питье, а на сладости мармелад, орехи и мёд.
Одна по моей просьбе распахнула настежь окно, впуская в спальню летний ветерок, смешанный с ароматами цветочных лугов, раскинувшихся у подножий зеленых холмов. Вторая помогла сменить пропитанное кровью домашнее платье на чистую ночную сорочку: тонкую, нежную и кружевную, как паутинка.
Горничные были на удивление вежливы, немногословны и боялись поднять на хозяйку взгляд. Это часом не Демиан приструнил говорливых девиц, что еще пару дней назад открыто проявляли к его жене пренебрежение, обсуждали и хихикали, обзывая последними словами?
Что-то еще миазель? Смиренно потупив глазки, спросила служанка.
Покачала головой.
Нет, спасибо.
Она исполнила реверанс и убежала.
Наказ лекаря был суров. Минимум трое суток в постели. Я послушно исполняла его волю до наступления теплых сумерек, а потом не выдержала, откинула покрывало
и, превозмогая острую боль в проткнутом гвоздем плече, поднялась, забрала с подноса чашку с чаем и неторопливыми шажками приблизилась к открытому окну.
Муж после резкой беседы, из-за которой всё внутри переворачивалось и горело огнем, за весь день так и не заглянул. Радуясь этому обстоятельству, подставила разгоряченное лицо южному ветру. Небо мрачнело. Массивную цепочку горных хребтов обливали закатные всполохи.