После занятий я поехал в общагу, чтобы переодеться в костюм. Был у меня такой серый, австрийский, специально для выездов. Я даже галстук повязал, отобрав его у Димыча.
Теперь ты выглядишь совершенно как пай-мальчик, заверил он меня. Все лимпопо.
Два наших других соседа, первокурсники, таращились на меня во все глаза. Им еще все было в диковинку, поскольку их только недавно оторвали от папы с мамой и зашвырнули в общежитие. Ничего, пусть привыкают.
Может, тебя одеколоном спрыснуть? предложил Димыч.
А потом в целлофан завернуть и отправить по адресу, подхватил один из новеньких, толкая другого в бок.
Я только посмотрел на него строго, но ничего не ответил.
Где ты с ней познакомился? спросил Димыч.
На баррикадах, сказал я, и тут в комнату ввалился Тимур, и с ним еще двое. По его расширенным, блуждающим зрачкам я понял, что он уже накурился анаши и принял граммов триста.
Привет! буркнул он мне, протягивая ладонь. Куда это ты вырядился?
В консерваторию за консервами. Вот уж с кем мне не хотелось ничем делиться. Мы с ним не любим друг друга, хотя и не показываем вида. Ты, говорят, вчера отличился?
А, ерунда! Тимур махнул рукой и уставился на новеньких. Вот вы-то мне и нужны.
Они оба съежились на стульях, видно, тоже наслышались про вчерашнее. Тимур осклабился. Ему нравится, когда его боятся, хотя сам он трус. Вот Аслан, тот боец. И я считаю так: не обязательно быть жутко здоровым, носить на себе горы мышц. Важно быть не сильным, а смелым. Если почувствуют, что ты струхнул, тебе никакие приемы не помогут. У меня сколько раз так было, когда пасовали здоровенные детины. Главное, не отводить глаз и не бояться.
Тимур стоял перед новенькими, раскачиваясь на носках. Держал паузу. Ждал, что ли, когда они под себя сходят от страха?
Пошли на крышу, сказал он наконец. Учиться будем.
На крыше у нас все разборки проходят, все выяснения отношений. Место для дуэлей, вроде Булонского леса. Площадь там большая, попихаться есть где. Один раз, до меня, правда, кто-то после такой дуэли вниз спланировал. Оформили как самоубийство.
Пошли, неуверенно сказал один из новеньких и стал подниматься.
Сиди уж! вмешался я. Хватит, Тимур, остынь. Покалечил уже одного.
А тебе-то что за дело? спросил Тимур. Ради чего заступаешься?
Ради подруги Тургенева Полины Виардо, ответил я. Ну хочешь, я с тобой пойду на крышу вместо них? Только не сегодня, завтра.
Я с тобой еще не ссорился, проговорил Тимур. Как ему, наверное, казалось зловеще.
Но я только усмехнулся. И он отвалил вместе со своей злостью. А я поправил галстук и поехал к тезке любимой женщины великого русского писателя.
4
Дверь
открыла ее мама, я сразу сообразил, потому что это была ее точная копия, только спустя двадцать лет. Выглядела она молодо и приветливо.
Ну заходи, Филимон, сказала она, улыбаясь и принимая от меня цветы.
Я вообще-то чаще зовусь Алексеем, немного смутился я, тщательно вытирая ботинки о коврик.
Понимаю-понимаю. Ладно, спасибо, что помог вчера девочке. Полина мне все рассказала.
«Ну, положим, не все», подумал я про себя, а вслух сказал:
Вы извините, Людмила Александровна, что я тогда по телефону так безбожно врал и поневоле вам в любви признался.
За это не извиняются, снова улыбнулась она, рассматривая меня.
А я все еще топтался на коврике. В коридор вышел отец, с посеребренной шевелюрой, целой гривой волос, как у африканского льва. В руках он нес жирного черного кота.
Хватит трясти копытами и шлепай сюда, сказал он. Он почему-то решил говорить со мной на молодежном сленге. Видно, думал, что так до меня быстрее дойдет. Водку будешь? Теплую, газированную, из горла? Андижанского розлива?
Кирилл! укоризненно вскрикнула его жена.
Шучу, шучу. У нас сегодня, молодой человек, маленькое торжество. Нашему любимому коту исполняется десять лет. Соберутся его лучшие друзья
Кот, лениво свесив морду с его рук, смотрел на меня желтым глазом, недоумевая, почему я явился без подарка.
Поздравляю, сказал я ему; надеюсь, что он понял. А где Полина?
Почему-то задерживается. Отец подтолкнул меня в комнату. Ты проходи. Будем чай пить.
В гостиной уже сидели четыре человека, двое мужчин и две женщины, оживленно беседуя.
Это Алексей, сокурсник Полины, сказала Людмила Александровна.
А я и не догадывался, что уже зачислен в университет. Может, и стипендия идет? Я взял чашку чая и пирожное и скромно сел в уголке. Сами они пили коньяк, но мне, конечно, не предложили. Мал еще. Присмотревшись, я узнал в одном из мужчин известного артиста, часто мелькающего в кино. Второй, как потом выяснилось, был писателем. Я даже что-то такое читал, только не мог вспомнить, что именно. Меня больше всего поразило, что говорили они о самых обыденных вещах: о ценах на продукты и прочей ерунде. Я-то думал, что у них мозги забиты чем-то возвышенным и недоступным. Чувствовал я себя немного неуютно, не в своей тарелке.
Людмила Александровна, тихонько спросил я, а где Полина?
Давно должна вернуться из бассейна, так же тихо ответила она. Ты не беспокойся. Кушай торт.