Нумер увторой, корявя слова, выговорил Эразм. Гражданин кавказской национальности Леня Джиоев. Почему-то из Ставрополя. Может, это его люди наехали?
Это бард, задумчиво ответил Андрей. Хороший парень. Фальшивит здорово. Его, конечно, кто-то деньгами подпитал. Иначе б его даже по записи песни не пропустили.
А ты наши записи тоже давал? удивился Санька.
А как же! «Воробышка».
Саньке почему-то стало стыдно. С тех пор, как Андрей заменеджерил, он многое делал не спросясь. На конкурс послал заявку сам. Странного Эразма, больше похожего на хиппи в отставке, чем на классного, как он уверял, гитариста привел в группу тоже сам. И теперь, оказывается, заявил на исполнение песню «Воробышек», от которой Саньку уже тошнило. А если они провалят конкурс, что более реально и более приземленно, чем море цветов и звуки бравурного марша в честь победы? Тогда получится, что виновата его песня.
Может, какую другую споем? попросил он.
Конечно споем. Покачал Андрей лысой головой, и ее тень на истертых обоях комнаты тоже покачалась. Только с гораздо меньшей амплитудой. Тени явно не хотелось, чтобы прозвучало что-нибудь еще, кроме «Воробышка».
Номер третий, уже без выпендрежа объявил Эразм. Группа «Молчать». Хор-рошее название! Они что, немые?
Панки, объяснил немытому полу Андрей.
Он сидел, уперев локти в колени и обжав ладонями виски. Можно было подумать, что он собирался заплакать.
Панк-музыка это немодно, пошевелил плоскими ушами Эразм.
Они просвечивались насквозь. Как бумажные.
А они играют, все тому же полу пытался доказать свою правоту Андрей. Может, потому, что с Украины родом. Теперь, правда, как бы москвичи. Снимают квартиру, как и мы.
Хохлы это не конкуренты. Они «гэ» правильно произносить не умеют, объявил Эразм.
Я тоже хохол, хотя ни разу на Украине не был. Ну, и что?
Да. Мы в Кургане родились, напомнил об уже известном Игорек.
Ты тоже хохол? загадочно спросил Эразм.
Нет. Русский.
А я полуприбалт, зачем-то сказал он и поправил на голове шапочку с чудовищным рисунком. Но по духу шаман. Я даже как-то в трансритуальной группе играл. На Алтай выезжали. Вызывали духов гор своим бренчанием.
Вызвали? спросил Санька.
Не-а. Дождь шел. У духов, видно, с зонтами напряженка, Эразм громко выдохнул, прогоняя от себя прошлое, и без всякой связи с предыдущим продолжил: Группа «Вест-севенти». Калининград. Судя по лейблу, рэп?
Ы-гы, не поднимая головы и не открывая рта, одним только мычанием выразил согласие Андрей.
Следующая Жозефина. Рига. Что за цаца?
Не знаю, вскинул голову Андрей. Хватит болтать! Мы сюда приехали не для того, чтобы сразу уезжать. Завтра в восемь ноль-ноль репетиция. А сейчас спать!
ХОДЯЧАЯ КРОССОВКА
Комнату по диагонали рассекал солнечный луч. Его лезвие прошлось по кровати у окна и вонзилось в шкаф без дверей. Вонзилось точно в черную майку Эразма, с которой взирало на мир клыкастое чудовище порождение какой-то хэви-металлической группы.
Смотри, Андрюха, показывал пальцем на рассеченную лучом кровать Игорек. Кровь.
У него было такое лицо, будто он только теперь узнал, что внутри людей течет кровь.
Может, это краска? нагнулся над кроватью Андрей, и Саньке сразу захотелось встать.
Ничего не поделаешь. Человек самое любопытное существо на планете. До того любопытное, что вот-вот угробит себя и всех себе подобных в угаре любопытства.
Чего орете? еле вбив одеревеневшие ступни в кроссовки, прошаркал он к озадаченной парочке.
Только белоснежный холм, под которым замаскировался Виталий, мирно посапывал в стенку. Точно в розетку. От этого по комнате толчками пульсировал свист. Комната будто бы тоже спала и не хотела обращать внимания на людей, рассматривающих ее спящую часть, а именно кровать Эразма.
Надо же. Как тщательно застелена, провел взглядом по краю пододеяльника Андрей.
Он ровно надвое разрезал подушку. К нему можно было прикладывать портняжную линейку, и линейка оказалась бы более кривой, чем край пододеяльника.
Зевота выжала слезу из глаз Саньки. Он смахнул ее углом большого пальца, посмотрел туда, куда сейчас смотрели Андрей и Игорек, и второй зевок застрял у него в скулах.
На белоснежном пододеяльнике, почти посередине, красовался грязный отпечаток кроссовки. Точненько на том месте, где внутри кроссовки обычно находится мизинец, на отпечатке была бурая капля крови. Она уже засохла и почему-то напоминала ноготь, покрытый лаком.
Такая же подошва, но только менее четко, была отпечатана на подоконнике. И там место мизинца занимала бурая капля крови.
Самым интересным было то, что следы вели не из комнаты, а в комнату. Их тупые, размытые носы указывали строго по направлению между стоящими у кровати Андреем и Игорьком.
Правая нога, оценил оба отпечатка Санька. И там, и там.
Смотрите, первым заметил забившуюся под кровать кроссовку Игорек.
Белый нос кроссовки выглядел испуганным. Она будто бы сама спряталась от кого-то под кровать.
Ле-евая, достав ее оттуда, покачал на весу Андрей. Сколько же она весит? Полпуда?
А что ты хотел! удивился Игорек. Сорок седьмой размер.