Товарищи, следуйте за мной! неожиданно громко объявила Нина.
Все и так уже стояли в трех метрах от нее. Митинговая громкость не требовалась. Может, она хотела растормошить Игорька и Виталия, скрепленных одним проводом. Они стояли, отвернувшись от всех, и поедали глазами девушек в купальниках, сидевших за столиком придорожного кафе на той стороне улицы и эротично поедавших мороженое. За соседним столиком сидел парень в серой майке и тоже улыбался, глядя на бойких девушек. Когда одна из них задержала белый брикет дольше обычного во рту и, медленно вынув его, с замедленной старательностью облизнула губы, Игорек и Виталик одновременно крикнули: «Й-йеа!», и правая ладонь одного из них хлопнула по левой ладони другого. В эту минуту они уже казались не сиамскими близнецами, а единым существом.
Автобус ждет нас на стоянке за вокзалом! напомнила о своей начальнической роли Нина.
А вы случайно не работаете по совместительству старшиной роты? сдвинув очки к кончику носа, поверх них посмотрел на голосистую девочку Эразм.
Из-за его долговязой фигуры, которую и без того удлиняла черная майка с пижонистым V-образным вырезом у горла, вылетел кто-то синий и жадно, затравленно дышащий.
Вы того артисты? спросил он и облизнул губы быстрым язычком.
Чего? обернулся на него Андрей.
«Мышьяк»?
Теперь уже парень говорил только с Андреем. Другие для него не существовали.
Ну, «Мышьяк»
Из Москвы?
Да. Из Москвы. А есть «Мышьяк» из Тамбова?
Парень странно подвигал туда-сюда ногами, и Санька только теперь увидел, что он не весь синий. Кроме действительно синих майки, джинсов по колено и бейсболки на загорелой до меди голове его ноги утяжеляли оранжевые ботинки с роликовыми коньками. Как и положено любому продвинутому роллеру, на парне чернели наколенники, налокотники и перчатки без пальцев. На правой руке они были сжаты в кулак.
Автограф, что ли, дать? презрительно посмотрел все так же поверх черных кружков Эразм.
Я грю, каким именно местом чувствовал?
Да иди ты! Я
Не мечи икру. Сядь, холодно приказал Андрей. Надо покумекать. Твое мнение? повернулся он к Саньке.
Мое?
Да, твое. Ты же все-таки бывший милиционер. Знаешь про такие штучки.
Слышать-то слышал, но вот так, вживую впервые. Где-то в сводках читал о подобных методах
Сводки лучше читать, чем в них попадать, философски изрек Эразм и, с грохотом упав спиной на кровать, застонал: Еханый бабай! Чо у них внутри матрасов? Надгробные плиты, что ли? Я почки, мля, отбил
Санька еще раз прочел протянутую ему Виталием записку, посмотрел на присевшего наконец-то Игорька и почему-то ему одному пояснил:
В любом следствии всегда есть самая очевидная версия и самая невероятная. В итоге выясняется, что верна либо та, либо другая. Серединка-наполовинку не в счет. А если по статистике, то в девяти случаях из десяти побеждает самая очевидная версия. Это у Агаты Кристи наоборот. А в жизни ни один ее сюжет невозможен.
И какая самая очевидная версия?
Да чего тут судить! снова вскочил Игорек. Это наезд! Думаете, в Приморске своих бандюг нет?
Они везде есть, сонно выдохнул Виталий. Даже в Антарктиде
Не гони! чавкая арахисом, встрял Эразм. Я в годы трудовой молодости с одной группой на Южный полюс летал. Туда бортом из Питера смену везли. А нас взяли для культурной программы. Не было там бандитов. Они б там все свои конечности поотморозили
Я думаю, дело не в этом, вернул Санька записку Андрею. Скорее всего, нас хотят устранить как конкурентов на этом
«Голос моря», напомнил Эразм. В море ежели потонешь, то никакого голоса не издашь.
Конкуренты? опять покомкал лоб морщинами Андрей. Значит, нас считают вероятными претендентами на победу?
Там, где я, там всегда победа! объявил Эразм.
Помолчи Но я просматривал списки. Там приличные ребята. Без уголовного прошлого.
А где списки? сел на кровати Эразм. Наверно, на асфальте легче спать, чем на этом дерьме. Я ж не йог!
Защелкали замки чемодана под пальцами Андрея. Когда крышка все-таки открылась, он схватил лежащую поверху пестрого артистического тряпья папку с веревочными тесемками, развязал их и достал сжатые скрепкой три листка бумаги. Он держал их так трепетно, будто на них было записано его будущее.
Дай сюда! хапнул бумаги Эразм и встряхнул их, словно только что выстиранный платок. Какой у нас номер?
Тринадцатый.
Хуже нельзя.
Да при чем здесь номер! Участников записывали по мере поступления заявок
Освободившиеся от очков глаза Эразма, упиваясь светлым и ярким миром, пробежали по строчкам и ни за одну фамилию не зацепились.
Сопледоны какие-то. Никого не знаю.
Зато я знаю, отрубил Андрей.
Ну, вот номер первый, объявил Эразм. Группа «Ася и Бася». Санкт-Петербург. Что это за звери такие?
A-а, это я знаю, подпрыгнул на кровати Игорек. Это попсушники. Яам-цам-дри-ца! Они в Питере по ночным клубам поют.
А то мы не пели, укоротил его Виталий.
Укоротил и сразу опал лицом. В это время суток в Москве, если не было концерта, он бы спал и видел десятый сон. А здесь наяву шел фильм ужасов. Причем ужаса еще никто не ощутил. На него просто намекали.