таблетки, которыми давишься при глотании, или то горькие, то тянучие, то приторно-сладкие капли и микстуры. А тут выходит, что лекарством являются игрушки, которые радуют больного, которые никогда ребенку не надоедают. Однако все это вполне правильно и ничего в моих словах нет удивительного. Ведь поется в песне: «Солнце, воздух и вода здоровья нашего друзья». Так вот к этим друзьям и, прибавлю, лучшим, надежнейшим друзьям детского здоровья я причислю и игрушки.
Игрушка доставляет пищу уму ребенка. На игрушке с самых ранних лет жизни ребенок учится и многому научается. Разглядывая, ощупывая игрушки и любуясь ими, он научается различать формы предметов, их окраску, тяжесть, величину. Очень рано начинают привлекать его яркие цвета, простые правильные формы: шар, куб и др. Нагромождая сначала беспорядочно один кирпичик на другой, он быстро научается придавать своим башням, мостам, домикам равновесие и устойчивость. Он одинаково учится на неудачах и удачах, но удачи доставляют ему большую радость, крепче запоминается ему тот путь, который привел его к удаче, и он в следующий раз идет уверенно по этому пути.
Не всегда только случайность помогает ребенку найти правильный, разумный путь. Игрушка часто будит его ум, толкает его на размышления. Видя, как под тяжестью большого кирпичика рухнуло все здание, он в другой раз увенчает свою башню легоньким, осторожно наставленным кирпичиком. Игрушка не только товарищ и друг, но в некотором роде маяк, указывающий дорогу, требующий выполнения определенной работы. «Корова» заставляет думать о хлеве, «лошадь» о сарае, кукла об одежде, питании, крове. Нужны материалы дощечки, гвоздики, материя; нужны инструменты молоток, ножницы, иголка. А главное, нужно научиться владеть ими и стать заправским мастером. Учение дается не легко и не быстро, но проходит оно радостно, потому что оно полно для ребенка интереса и смысла. То, на что мы смотрим как на забаву, как на детское времяпрепровождение, для самого ребенка является настоящим делом, серьезным трудом. Один отец рассказывает, как его ребенок после целого дня возни с игрушками важно сказал: «Ну, сегодня я и потрудился!» Одна девочка устраивала удобное сиденье для своего мишки. Когда отец позвал ее к себе, она досадливо крикнула: «Не могу сейчас, ты же видишь, что я работаю!» В обоих случаях дети были правы. То, что в глазах взрослого является бесцельной забавой, для ребенка представляет содержательный труд. И подобно тому, как характер взрослого человека и его способности проявляются в том, как он владеет орудиями своего труда и как он относится к своему труду, так и характер и способности ребенка проявляются в том, как он использует свои игрушки и как он проявляет себя в игре. Игрушка, как я сказал уже, доставляет ребенку радость, наполняет его жизнь содержанием, вместе с тем каждая игрушка ставит перед ребенком свою задачу: что бы такое сделать или придумать, чтобы игрушка нашла себе место в его жизни.
Как ребенок решает эту задачу и что дает ему возможность решить ее? На помощь ему приходит прежде всего его собственный опыт, то, что он сам пережил или видел и слышал вокруг себя. Ребенок знает, что на лошади ездят верхом или ее запрягают и она перевозит тяжелые грузы, что фабрика имеет высокую трубу, из которой идет дым, и что на фабрике работают рабочие, и вот если под руками имеются подходящие игрушки, ребенок на время становится то лихим наездником, то ломовым извозчиком, то инженером-строителем. Но одного опыта мало. Бывает даже так, что опыт мешает и надо забыть про него, освободиться от него. В самом деле, ведь настоящая лошадь, которую ребенок видел и на которой ему так хочется сидеть, скачет; из настоящей фабричной трубы валит дым. А в руках ребенка игрушечная лошадь и маленькие деревяшки. Какая радость от стоящей как вкопанная лошади и от фабрики без дыма? И вот на помощь ребенку приходит его воображение. Теперь уже дело не в игрушке, а в самом ребенке, в том, что он переживает, в особых свойствах его, которыми он отличается от взрослого. В своем воображении ребенок наделяет свою лошадь и другие игрушки такими чертами и качествами, которые ему нужны для полноты его жизни, для исполнения его желаний. Ребенок страстно желает, чтобы лошадь несла его во весь опор, и он так живо, так ясно воображает ее скачущей, что он всем своим существом чувствует, как она несется галопом, и даже сам подолгу сидит на такой бешено скачущей лошади, испытывая величайшее наслаждение и не утомляясь. Странно и непонятно только то, что другие, особенно взрослые, не замечают как будто быстрого бега лошади. Эти взрослые никогда ничего не в состоянии понять и вообразить, кроме того, что они видят под своим носом. Своими неуместными замечаниями или насмешкой они
могут испортить все дело, рассеять всю радость, и вот ребенок старается этих маловеров убедить в действительности того, что создано его воображением и что так сильно, так глубоко им переживается. И, подпрыгивая в седле, всадник неистово кричит: «Эй, берегись, не видишь лошадь скачет, проходи мимо, а то задавлю!» То же самое происходит и с фабричным дымом. Нужно во что бы то ни стало, чтобы был дым. И ребенок ставит на самом верху своей постройки высокую кругленькую колонку, и, конечно, из нее валит клубами дым. Один ребенок для вящей точности рассыпал даже кругом золу.