Говор у тебя цудной, Миша, еще на рынке заметил Авдей. Издалече?
Вообще-то с Заволочья.
Поня-а-атно.
Михаил уже, конечно, попривык к Новгороду, но все же, все же смотрел по сторонам, широко раскрыв глаза, что провинциалу с какого-то там Заволочья было вполне даже простительно. Ничего не скажешь, красив город, хоть и мало еще каменных строений всего несколько храмов да стены детинца
на Софийской а все же, все же Улицы бревнами а кое-где и брусом мощенные, чистые, усадьбы за частоколами ладные, аккуратные, с высокими домами в два-три этажа, с резным узорочьем, с крышами из серебристой дранки ох эти крыши особенно сейчас блестели ну чистое серебро. Денек-то выпал теплый, не дождливый, но и не ярко-солнечный, а такой, с серебристо-облачным небом, словно бы озаренным неким матовым сиянием, как оклады на древних иконах. Сияние это отражалось в многочисленных озерцах и ручьях, и конечно же в Волхове, седом батюшке Волхове, без которого уж всяко не бысть бы великому граду, не бысть
А зелень вокруг! Прямо здесь, в городе. Яблоневые и вишневые сады, смородина, выгоны целые луга, прямо здесь, в городе, вот, хоть у многоводного Федоровского ручья ах, а цветов, цветов сколько! Пушистые дунь и нет одуванчики, розовый вкусный клевер, и все оттенки голубого и синего васильки, колокольчики, фиалки да, еще иван-чай фиолетово-розовый, налитой, душистый, а еще ромашки девушками на гаданье «любит, не любит, плюнет, поцелует», и желтизна-желтизна лютики. Красиво глаз не оторвать прямо.
А воздух воздух такой, что, кажется, пить его можно. Даже не пить хлебать большими деревянными ложками.
Ну и народу соответственно много, день-то праздничный. В церквях колокола поют, гудят, заливаются! Боом, боом басом, солидно на Софийской звоннице, красивым баритоном в церкви Богоявления, что на воротах детинца, почти так же, но как-то громче, изысканней рядом, в церкви Параскевы Пятницы ну и в остальных церквях дисканты динь-динь-динь, динь-динь-динь
Про колокола это Мише Авдей обсказал, тот, что на грека похож, чернявый. Оказывается, он у себя на погосте дальнем звонарем был.
Хорошее дело звонарь, одобрительно покивал Михаил. Чего ж сюда-то поперся?
Парень сразу нахмурился:
Емь поганая деревни наши спалила Язм еле ушел. Теперь вот один с Мокшей. Изгои мы с ним летом-то еще ништо, а вот что зимой заведем?
Мыслю уйдем подале в леса, избу-землянку сладим тут же улыбнулся Мокша. Поохотимся, перезимуем как-нибудь
Ну перезимуем, грустно кивнул Авдей. А дале-то что? Так и будем в берлоге своей жить медведя вместо?
Тем более, парни, вся земля она чья-нибудь, напомнил Миша. Явится к вам тиун Софийский ну или боярина какого-нибудь, скажет платите-ка, ребята, за житье-бытье!
Ну, лет пять мнози дозволяют и так жить
Это если сами позовут, сманят! А вас-то кто покуда сманил?
Да покуда никто.
Эй, робяты, коровушку кто продает?
Михаил оглянулся мужичок. Темнобородый такой, шустренький. Лицом худ, востер глазом. Одет ну примерно как Миша чуть, может, получше. На голове шапка кожаная, простая, без всякой опушки.
Ну я продаю, Миша с важностью выставил вперед ногу. А ты, мил-человек, купить хочешь?
Сперва посмотрю Телка-то яловая? Стельная?
Михаил только рукой махнул:
Дурить не стану нетель.
Ну надо ему еще и коровой этой заморачиваться! Скорей бы избавиться это да. Впрочем, и не это главное
Мужичок, осмотрев коровенку, ухмыльнулся:
Ну, вижу, что нетель.
И тут же к парням, хлестнул внимательным взглядом:
Вы вместе, что ль?
Не
Лапти что свои продаешь?
Он говорил «цто», да Михаил привык уж, не обращал внимания, того более и сам начал на местный манер язык коверкать.
За нетеля свово сколь хочешь? это уже другой подошел крестьянин, бородища лопатой. Тоже, наверное, однодворец или смерд. Зачем такому нетель? На мясо разве что Ну да, чуток откормить на лугах, да забить осенью.
Сговорились на несколько «белок». Миша-то торговаться не умел, брезговал такая дешевка вышла, что даже парни-изгои Мокша с Авдеем удивленно эдак переглянулись, мол, что делаешь, совсем уже спятил? Хоть и нетель, а все ж, чай, корова, не кошка!
Ну, продал и продал Тут опять тот мужичок хитроглазый, что недавно нетеля торговал, подошел Так, поболтать просто Якобы. Михаил давно заметил, как он у забора стоял, приглядывался Сбыслав ведь так и говорил подойдет кто-нибудь обязательно! Уж не может так быть, чтобы даже и совсем пропащие люди никому не надобны были! Ничьи людишки они многим надобны!
Облака-тучи-от ходят, прищурясь, мужичок посмотрел в небо. Не было бы дождя.
Да, дождя бы не надо сенокос, мотнул рыжей шевелюрой Мокша.
Особливо плохо у кого крыши над головой нетути, продолжал незнакомец. Вам-то есть, где укрыться, парни?
Да как сказать
Одну корчму тут, на Лубянице, знаю.
За пиво возьмут недорого. Идем? За-ради продаж ваших выпьем! Меня Ефимом кличут.
В корчму? ребята задумчиво переглянулись. Ты как, Михайла?
Михаил улыбнулся:
А чего ж? В корчму так в корчму. Вон, и правда, дождь собирается.
Сговорились. Пошли с Ефимом. Через все Торжище многолюдное, мимо церкви Иоанна Предтечи центра купцов-«гостей» «Ивановского ста»