Героический человек
Но XX веку понадобилась мировая война, чтобы снова увидеть героизм в действии... Это было начальной точкой того великого процесса перевоспитания, когда идеалом для немецкой молодежи начал становиться символический образ солдата-фронтови- ка. Поскольку этот солдатский дух привел к мобилизации немцев, благодаря ему появились бойцы движения, которые освободили Германию ото всех чужеродных сил. На мировой войне снова родились храбрость, мужество, чувство товарищества, готовность к служению и жертвам, благодаря которым склонные к раздорам немцы впервые смогли создать объединяющую Империю в соответствии с их собственной сутью... Солдатская борьба постепенно захватывает и гражданское общество и героическое становится важной частью политического.
Политический человек
В противоположность этому национал-социалистическое движение руководствовалось национальным мировоззрением, которое призвано было обновить немецкое народное сообщество, исходя из его собственной сущности, так что все соплеменники могли внутренне объединяться в нем и добровольно и сознательно становиться его последователями. Это политически ориентированное народное единство делает политического человека народным человеком. Поскольку политическая революция устраняет все раздоры в народе, она устанавливает гражданский мир в рамках авторитарного государства.
Если бы Грёнбех мог с нашей точки зрения еще раз взглянуть на древних германцев, он еще более акцентировал бы внимание на расстоянии, отделяющем нас от них, о чем он уже писал: «Это были мужественные люди, но они стояли на почве, совершенно непригодной для современных людей. У них была цивилизация, но средоточие ее было совсем иным. Эта цивилизация была по-своему прекрасна и в эпоху своего расцвета, несомненно, служила оправданием жизни, но она была связана с формой самоутверждения и самоощущения, которая, будучи перенесенной в наш мир, стала бы одной из разрушительных
сил». К этому мнению присоединяется и Янсен: «Я не думаю о подражании героям древних саг, я полагаю скорее, что необходимо превратить понятие героизма в понятие гражданской доблести, необходимой для народа»... Мы утверждаем свое личное Я, служа своему народу и государству.
Вместе с этим наша честь перемещается из личной в национальную и социальную плоскость. Поэтому нельзя сравнивать понятия о чести в древней и новой Германии. Но это и не требуется, поскольку каждый из нас знает, что из исторического наследия может быть сохранено, а что нет.
Личная честь
Личность характеризуется своей свободой. Это означает первоначально: «Каждый может делать, что хочет». Но, поскольку мы преодолели эту либеральную свободу любого действия, выраженную в лозунге физиократов «Дайте делать, дайте идти», только в этом смысле можно сказать, что нет индивидуальной свободы. Только когда индивидуум согласует свои произвольные действия со своей личной и народной сутью, когда он получает стимулы к действию от чувства своей наследственной расовой ценности, тогда он внутренне свободен... Для нас свобода превращается в сознание своей ответственности. При всех своих действиях личность должна учитывать, нужны они народному сообществу или нет. Ответственные действия могут быть только следствием воли личности, сознающей свой долг перед народом. Таким образом, ответственность и верность долгу обуславливают друг друга. Речь идет в данном случае об ответственности в самом широком смысле слова, обязательной как для вождя, так и для его подчиненных. Есть еще промежуточная форма ответственности подчиненных перед начальством. Руководители отвечают и за действия своих подчиненных, а подчиненные за действия своих товарищей. Вся эта иерархия форм ответственности проявляется в том, что человек с радостью берет на себя ответственность, он не ждет приказа, а действует, руководствуясь собственным чувством долга. Так все формы ответственности снова сводятся к ответственности перед самим собой, которая сочетается с верностью самому себе, предпосылками чего являются самоуважение, сознание собственной ценности и вера в себя. Только из этого сочетания рождается та сила воли, которая позволяет принимать решения без колебаний и без чужих указаний. Ответственность перед самим собой порождает то качество, которое называется «гражданским мужеством». Страх перед ответственностью это та трусость, которая прячется за анонимностью в парламентах, бюрократии и акционерных обществах. Ответственность перед собой ведет также к самообладанию, позволяющему отметать недостойные стимулы к действию. Самообладание не позволяет человеку выбалтывать секреты.
Таким образом, воспитание характера развивает личную честь именно благодаря воспитанию воли. Но характер представляет собой совокупное физическое, психическое и духовное своеобразие личности. Тут сразу же встает вопрос об унификации и характере: Возможно ли достижение общего идеала без угрозы превращения самоценной личности в тип? Говоря об уникальности личности, и сегодня цитируют Рюккерта: «Перед каждым стоит образ того, чем он должен стать, и пока он этим не стал, нет ему покоя». На это следует ответить, что возможности сохранения чести и пределы типообразования заданы нашим народным идеалом в однотипных наследственных ценностях всех наших соплеменников, причем целью может и должно быть развитие преобладающих нордических ценностей. Развитие своей уникальности в соответствии со своим типом остается задачей каждого человека в отдельности. Но здесь возникает опасность того социологического понимания воспитания, которое через католическую теорию воспитания (Отто Вилльманс) проникло к нам и определяет воспитание как ассимиляцию.