Поскольку всем согражданам причитается минимум чести в сочетании с минимумом уважения, между ними устанавливается минимальная общность, которую мы называем «общественным миром». В отличие от широких кругов народного сообщества в небольшом, замкнутом кругу может установиться взаимное уважение, духовное единство, личная дружба.
Честь может столкнуться с неуважением, а презрение является следствием бесчестия. Необходимо проводить различие между ними. Судье иногда бывает трудно провести различие между несправедливым неуважением и заслуженным презрением, даже если закон запрещает проявление презрения. Но только проявление неуважения является по сути своей оскорблением... Это провинность, которая требует наказания. Она не отнимает чести, так как не может уменьшить самооценку, а только затемняет «блеск» чести, пятнает ее, что требует сатисфакции... Таким образом, оскорбление затрагивает притязания на уважение, но не честь . Удовлетворение можно получить неформальным способом, например, дав пощечину, или фор
мально (на дуэли) или в виде просьбы о прощении, покаяния, отказа от своих слов и тому подобное.
Всегда бывают случаи, когда человек не может довольствоваться наказанием за оскорбление или извинением, а должен сам позаботиться о возмездии. Это случается, когда имеет место не только оскорбление, но и вызов (провокация), когда оно само по себе является нарушением мира. Поскольку личная дружба и гражданский мир основываются на взаимном уважении, любое неуважение или оскорбление вызывает личную вражду или общественные беспорядки...
При строгих требованиях к сохранению личной чести, вопросу, плохо понимаемому действующим правом под влиянием римского и церковного права, друзья могут стать врагами. Поэтому в широких кругах нашего народа, в которых чувство чести особенно обострено благодаря отбору и ответственности, таких как Вермахт, СА, СС
и студенческий союз, введены правила чести, которые требуют обязательного удовлетворения с оружием в руках. Правда, если ценный, известный человек, будучи оскорбленным, становится жертвой дуэли, на этом примере особенно ясно видна опасность самостоятельных действий для гражданского мира. С учетом этого можно требовать отказа от удовлетворения с оружием в руках как тяжелой жертвы. Таким образом, если политическое воспитание должно стимулировать отказ от удовлетворения, то государственные законы, в принципе признавая возмездие, должны препятствовать его опасному распространению, оценивая оскорбление не только с точки зрения гражданского права, но и как нарушение гражданского мира... При этом нельзя рассматривать оскорбление в отрыве от чести лишь затем, чтобы устранить таким образом трудности при установлении обстоятельств дела в отдельных случаях, так как нарушение мира это оскорбление общества, основанного на уважении чести. Нарушение мира путем проявления неуважения затрагивает прежде всего притязания на уважение. Такое неуважение угрожает, однако, и чести человека.
Уважение к чести личности создает ей и хорошую репутацию, так и признание превосходства личности создает ей авторитет. Неуважение может нанести ущерб и хорошей репутации, проявляясь, например, в форме клеветы. То, чего не удается сделать оскорблению по отношению к личной самооценке, клевета иногда может сделать по отношению к социальной значимости. Таким образом, оскорбление и клевета, по сути своей, могут различаться только как оскорбление чести и угроза репутации...
Наше понимание сущности чести основано на том, что никто не может отнять у человека его честь как его самооценку. Что это означает, можно судить по словам, которые произносит оскорбленный дон Жуан в пьесе Кальдерона: «Горе тому, кто дал такой закон, вложил в чужие руки мою славу, как будто от него она зависит - не от меня; и кто того позорит, кто оскорблен был, - вовсе не того, кто совершил позорное деянье! О настоящей чести оя знает мало»... Примечательно, что это было сказано в том же XVII веке в той же Испании, где Сервантес на примере карикатурного Дон Кихота осмеял дуэли, которые в XVI веке распространились именно из Испании, прежде всего, в романских странах. И Сервантес, и Кальдерон противопоставляли нордическое чувство чести высшего культурного слоя средиземноморскому пониманию чести. В то время как для нордического человека действия личная самооценка зависит только от его собственных дел, средиземноморский «показушный человек» судит о своей социальной значимости по восхищению других. В этом смысле следует понимать и брошенные походя замечания исследователя расовой психологии Л.Ф. Клаусса о ненордическом характере дуэли. Историк Георг фон Белов тоже представил убедительные доказательства того, что дуэли в либеральном обществе XIX века с ее лишенным смысла формализмом и ограниченной возможностью сатисфакции возникла не из рыцарских турниров немецкого Средневековья, а из романских дуэлей начала нового времени. Но следует также признать, что на древнегерманском Севере и вплоть до наших дней в разных формах проявления сохранялась установка, согласно которой в случае необходимости при оскорблении чести можно было защищать ее самому.