Придушу тебя и вернусь, парирую злобно, дёргая одежду на себя.
Та трещит по швам. А Богдан внезапно успокаивается.
Ладно, ты свой выбор сделала, я понял, отзывается примирительно.
А через миг уже я шокировано застываю, глядя на него. Точнее на его руки. В которых жалкими половинами свисают мои порванные надвое штаны. И ладно бы только надвое. Богдан складывает их вместе и ещё раз рвёт. И ещё. И ещё. Пока от них не остаются лишь жалкие лоскутки.
Ты ты
Как он вообще смог?!
То есть ткань конечно тонкая, но чтобы вот так?!
М-мама, с кем я связалась?..
Предупреждал тебя, ухмыляется Богдан. И ещё не закончил.
И снова рвёт. На этот раз надетую на мне майку. Также пополам. Я едва успеваю скрестить руки на груди. А вот отшатнуться нет. Новый рывок и майки на мне больше нет. Я в таком шоке, что не сразу соображаю, к чему всё идёт. Что следующей его целью станет единственно оставшаяся целая вещь на мне.
Нет! Не смей! почти кричу, отступая от него.
Выставляю руки перед собой, когда он шагает мне навстречу, и тут же скрещиваю обратно. Чёрт! Снова отступаю. Богдан наступает. Медленно. Неотвратимо. Продолжая довольно ухмыляться.
Невольно сглатываю и опять отступаю, раздумывая, как бы мне теперь выкрутиться из сложившейся ситуации. А ведь это он первый начал! Я лишь ответила ему тем же. Ну, почти. А он вообще одежду мою порвал! Причём прямо на мне! Реально как маньячелло какое-то! И явно намерен продолжить
И всё же Богдан плохо на меня влияет. Очень плохо. Потому что ни с кем другим я бы никогда в жизни до такого не додумалась. И уж ни за что бы не осмелилась претворить нечто такое в жизнь. Но тут либо ты, либо тебя.
Простите меня, папа, мама, братик, но отчаянные времена требуют не менее отчаянных решений. И я, выдохнув, делаю то единственное, что могу.
Я стаскиваю с себя трусы.
Сама.
Резко сдёргиваю белый хлопок с бёдер. И пока Богдан зависает на этом действии, швыряю их ему в лицо. Ну а что? Хотел? Пусть получает! А пока он переваривает мою выходку, спешно стаскиваю с кровати покрывало и укутываюсь в него до самого подбородка.
Я бы вообще сбежала из комнаты, наплевав
на наготу, но замки личных жилых комнат в школе открываются с помощью сенсорного отпечатка пальца или кода, которого я не имела и не знала. Поэтому приходится импровизировать, как получается. Главное, меня пусть больше не трогает.
Богдан и не трогает. Крепко сжимает в кулаке мои трусы и шумно дышит, не сводя с меня тяжёлого взора. Я вовсе не дышу. И не шевелюсь. Но он всё стоит и смотрит на меня. Даже не мигает! А для меня это оказывается страшнее, чем если бы он и дальше продолжал рвать вещи. Так бы я знала, что он делом занят, но тут
Вот чего он на меня так смотрит?
Ну, психанула я, переборщила, возможно, слегка, так сам виноват! Нечего меня злить и пугать! Я на эмоциях и не такое могу сотворить! Пусть радуется, что под рукой вообще только дешманские штаны оказались, а не что потяжелее. Хотя тяжелеет пока у меня на сердце. Пока я смотрю на голого парня, который оказывается, мало того, что голый, так теперь ещё и возбуждённый! Чего я до этого не замечала. Как-то не до того было. А теперь
Вот же дохлый ёжик!
То есть не совсем дохлый. К сожалению.
Капец!
Не выдержав, я крепко жмурюсь и отворачиваюсь от него. Ни за что не посмотрю на него больше снова! Никогда-никогда! Да мне в раздевалке с группой парней в одних полотенцах так не хотелось провалиться сквозь пол от смущения, как сейчас, из-за Богдана.
Как я вообще в это вляпаться умудрилась?
Риторический вопрос.
Но как же всё-таки стыдно!
За спиной слышится шумный выдох, и я сильнее кутаюсь в покрывало. Почти с головой накрываюсь им. Что угодно, лишь бы больше никогда ничего! Не видеть, не слышать, не знать! И не помнить!!!
И если с первым, вторым и даже третьим особых проблем не возникает, то вот с четвёртым
Как тут не помнить, если оно перед глазами, даже с закрытыми веками, стоит?!
Кошмар кошмарный!
Ладно, ведьма, выдыхает Богдан. Зачёт. Уговорила. Сегодня я тебя отпущу.
И я невольно всё же оборачиваюсь к нему. Чисто чтобы убедиться, что он не шутит. И смотрю исключительно в его глаза. В глаза, сказала! И да, он вроде и впрямь не шутит.
Но это я оставлю себе, поднимает руку и удобнее перехватывает пальцами мои трусики.
Выглядит при этом таким довольным, словно и правда обретает настоящий трофей.
Ну точно как маньячелло!
И я опять, краснея с головы до пят, отворачиваюсь и кутаюсь глубже в покрывало. Не вылезаю из него до тех пор, пока не слышу приближающиеся шаги за спиной. А затем мой импровизированный капюшон начинает ползти с головы вниз. Тут же шарахаюсь прочь от чужого касания, но места катастрофически мало, так что по итогу я лишь загоняю себя в угол. Замираю в ужасе от дальнейшего, глядя на Богдана во все глаза. И перестаю дышать, когда он покрывает мои волосы полотенцем. Не тем, что слетело с его бёдер, пока я его лупила штанами. Новым. Сухим. И не просто накрывает, а принимается аккуратно промакивать каждую прядку моих мокрых волос.
Я сама, пытаюсь отнять чёрное полотно.
Конечно сама. Как только избавишься от одеяла.