И кем же я повелеваю, по-твоему, интересно?
Хороший вопрос. Который неожиданно смущает. Будто я сказала что-то не то, заранее. Чёрт знает, с чего вдруг такое чувство возникло, но оно не отпускает, чем дольше я смотрю в излишне серьёзный взгляд парня. Но разве я не права?
С учётом, что тебя опасаются здесь абсолютно все, как я поняла? интересуюсь ответно и тоже складываю руки на груди, скрывая за этим собственную нервозность.
Зачем я вообще завела эту тему? Надо было сидеть и молчать. Но вот проблема Молчать я не умею с рождения. Мама так и говорила всегда, что разговаривать я научилась раньше чем ходить и даже ползать.
Что-то по тебе не заметно, что прям абсолютно все, отзывается Богдан, зеркаля мою усмешку, и снова берётся за нож, добавив с сарказмом: Чуть стулом меня не прибила.
Кухню вновь наполняет стук ножа о разделочную доску, а я вновь ловлю себя на том, что засматриваюсь на его руки с длинными пальцами. Интересно, богатенькие мальчики умеют играть на чём-нибудь? Ну, помимо чужих нервов. Этому, уверена, он точно обучен в совершенстве. Потому что ведь снова бесит. И тем, что ленточки мои до сих пор на его запястье, и тем, что, похоже, неплохо умеет готовить, и что вообще делает это для нас обоих. Да и просто бесит. И что значит «чуть стулом меня не прибила»?
Когда такое было? возмущаюсь уже вслух.
Да вот, недавно же, уже забыла? определённо, самым наглым образом банально издевается надо мной Богдан, махнув острием ножа в сторону столовой.
И с самым честным видом заканчивает резать грибы. Скидывает
их на снятую с крючка сковороду и ставит на огонь. Я наблюдаю за ним со скепсисом, раздумывая, очень ли грешно будет с моей стороны вдарить ему этой самой сковородой. Или лучше подождать, пока сильнее накалится? В итоге решаю, что, так и быть, пусть дальше готовит. Просто грибы начинают источать такой аромат, что желудок резко сводит от голода. И, да
Хотела бы прибить, прибила, ворчу и складываю руки на груди, как он ранее.
До чего же и правда есть хочется
Едва держусь, чтобы не стащить кусочек бекона, за который вскоре взялся Богдан.
То есть, мало того, что бесстрашная, ещё и агрессивная, комментирует он мои слова, отправляя на сковороду новые ингредиенты нашей яичницы. А с виду такой милашкой и тихоней казалась, притворно печально качает головой и берётся за лук.
Вот! Бойся меня!
Парень улыбается и примирительно поднимает ладони вверх, признавая мою, пусть и шутливую, но правоту. Я тоже невольно улыбаюсь. А вскоре кухню наполняет ещё больше ароматов жареного. Мой желудок уже не просто крутит, а сам себя есть принимается. Да так громко, что я невольно ладонь прикладываю к животу в стремлении скрыть звук и краснею под внимательным взглядом одноклассника. Хорошо, он молчит. Зато вот на сковороде овощи принимаются шкворчать. Богдан их перемешивает и наклоняется, чтобы что-то достать из нижнего ящика. Оказалось, небольшую миску, в которую разбивает яйца и отдаёт мне.
Взбивай, велит, сунув следом ещё и вилку.
А это разве не яичница должна быть? уточняю на всякий случай, не спеша приступать к делу. Зачем тогда взбивать?
Богдан хмурится и призадумывается. Но в итоге находит взглядом свой телефон, который давно оставлен мной на столе, и выдаёт невозмутимо:
За рецепт у нас вообще-то ты ответственная.
Была. А после ты сказал, что сам приготовишь.
И где во всём этом я перенял твою ответственность за то, чтоб было съедобно, на себя? заявляет он встречно, возвращая внимание к яйцам в миске.
Сам значит сам, разве нет? отвечаю в том же тоне и тоже смотрю на яйца.
Богдан шумно выдыхает. И миску отбирает. Так и выливает её содержимое на сковороду.
Не зря отец постоянно повторяет, что не стоит доверять женщинам, ядовито замечает уже для меня.
Смею напомнить, что это ты затащил меня сюда, парирую.
И что? Тебе же в итоге всё равно нравится быть здесь со мной, заявляет самодовольно.
В общем, снова так и напрашивается.
Как преступнику с тюремщиком, язвлю открыто и спрыгиваю со стола. Вот был бы на твоём месте твой брат, тогда, да, наверняка понравилось бы. Он очень милый и, в отличие от некоторых, руки не распускает чуть что.
Говорю и тут же жалею, наткнувшись на злой взгляд Богдана.
Ой, кажется, это было лишнее
А ещё кажется, пора бежать. Так и делаю. То есть собираюсь. Но на деле едва успеваю только шагнуть в сторону, как оказываюсь прижата к нему вплотную. Его ладонь сжимается вокруг моего горла, а тёмный взор впивается в мой с такой яростью, что меня почти трясёт от ужаса.
Б-богдан, зову, замирая, чуть дыша.
Я тебе разве не говорил, чтоб ты забыла про Захара? цедит он сквозь зубы.
Так и не отпускает. Через один шаг я и вовсе оказываюсь зажата между ним и столом. И что-то мне подсказывает, на этот раз так просто он меня не отпустит. Если только я не придумаю способ, как избавиться от него. Вот только в голову ничего не приходит, кроме как согласно кивнуть. Да я что угодно сейчас готова подтвердить, лишь бы он успокоился.
Не слышу ответ.
Да поняла я, бью его по рукам.
И кажется, так уже было. И также из-за Захара. А ведь тот меня предупреждал о нестабильной психике брата. Правда я не думала, что всё настолько плохо.