Мне отчего-то становится смешно. Ведь ему вовсе не обязательно было брать меня с собой. Но он почему-то считает иначе. И с абсолютной сосредоточенностью и серьёзностью берётся за то, чтобы продезинфицировать мой порез, а затем заклеить пластырем.
Ты всегда такая? интересуется в какой-то момент.
Ранку от щедро пролитого на неё раствора начинает припекать, и я невольно вздрагиваю, но Богдан твёрдо удерживает мою руку и аккуратно дует на палец.
Какая? уточняю негромко, ловя себя на том, что вся моя былая ярость в его сторону испаряется, как не было её никогда.
И чем дольше он заботится обо мне, а я смотрю на это, тем больше тепла разливается в моей душе. Как только у него получается быть таким бесящим и вместе с тем приятным и даже милым, как сейчас?
Скажем, немного катастрофа. Сперва споткнулась и упала на меня в классе, потом все свои вещи уронила и забыла, когда сбегала от меня утром, а недавно чуть ли не все стулья в столовке снесла, теперь ещё и это ухмыляется Богдан.
Не поверишь, до знакомства с тобой я такой не была, ехидничаю я, но по-доброму. Видимо, сама Вселенная намекает, что нам нельзя общаться, зеркалю его усмешку.
Или же она наоборот подталкивает тебя ко мне поближе, не соглашается со мной с умным видом он, заканчивая обрабатывать царапину.
Удивительно, но уже не кровоточит. Хотя мой лекарь всё равно закрывает ранку пластырем.
И не надейся! Мне другой нравится!
Вру на самом деле, но уж слишком уверенно Богдан выражается в мой адрес. Из принципа тянет возразить. Чтобы не думал, будто какие-то два жалких поцелуя, могут между нами что-то изменить. Ну ладно, не совсем жалких. В моей жизни это вообще было два самых жарких поцелуя. Можно сказать, я до него и не целовалась толком ни с кем. Так, слегка, коротким чмоком в губы. Но ему о том знать не положено.
Пластырь так и не приклеен до конца. Богдан замирает. Опять словно каменным становится.
Я тебя уже предупреждал, забудь про Захара, поднимает на меня мрачный взгляд.
А кто сказал, что я о нём? уточняю с самым безразличным, насколько могу, видом, хотя внутри всё замирает в нервном ожидании.
И сама не знаю, зачем дразню его. Провоцирую. Он же непредсказуемый, как дикое животное. А я намеренно вывожу его сейчас на эмоции.
Наверное, мне интересно испытать пределы его терпения. К тому же, моя провокация отлично срабатывает.
Кто тогда? становится Богдан ещё более мрачным.
Ты его не знаешь, отмахиваюсь всё с тем же беспечным видом. А вы правда с Захаром братья? Родные? перевожу тему.
Не выходит.
Понятно. Сам выясню.
Пластырь всё-таки приклеен, как положено. Но Богдана это, кажется, не особо устраивает, потому что он и потом по-прежнему сосредоточен на моих пальцах, удерживаемых в его ладони. Такой большой и смуглой в сравнении с моей, что я и сама невольно зависаю на этом контрасте. Его рука тёплая, сухая, с чуть грубоватой кожей на внутренней стороне, и настолько аккуратно обхватывает мою, дарит противоестественное ощущение защищённости. И с моих губ против воли срывается тихое:
Спасибо.
Богдан не реагирует. Не на мою благодарность. Но шумно выдыхает и наконец отмирает, отстраняясь.
Ладно, раз уж ты готова вонзить в себя нож, только бы не кормить меня, сегодня так и быть, я сам для нас приготовлю, бросает небрежно, берясь за нож и грибы, которые я не дорезала.
Для нас? уточняю.
А что, собираешься соврать ещё и о том, что не провела весь день в своей комнате взаперти и совсем не голодная, один я только голодный? фыркает парень.
Прав. Вот только откуда ему известно это даже думать не хочу! Вся эта ситуация и без того напоминает театр абсурда, запутывается всё больше. У него девушка есть, а я второй раз за день не только с ним наедине где-то застреваю по собственной дурости, но и ужинать теперь собираюсь. И это не говоря о случившихся поцелуях. А ведь только недавно собиралась вообще никак с ним не контактировать. Теперь же сидела на разделочном столе и в восхищении следила за тем, как он встаёт на моё место и приступает к готовке.
Кто бы мне раньше сказал, что такое возможно
Глава 5
ВладаБогдан готовит.
Реально готовит!
Кухню наполняет быстрый стук ножа, шинкующего шампиньоны. И надо признать, у него это выходит на порядок лучше, чем у меня. Да что уж там, он орудует острым прибором, как заправский повар. Будто вырос на кухне рядом с самыми именитыми профессионалами в этом деле. Мажор с богатеньким папочкой за спиной. Мне даже не то что неловко, а по-настоящему стыдно становится за свою несостоятельность. Хотя прерывать одноклассника я, конечно же, не собираюсь. Зачем? Да и в глубине души мне даже приятно, что такой, как он, готовит для меня. Но от вопроса я всё же не удерживаюсь:
Где ты так научился?
Так это как? переспрашивает хмуро Богдан.
Ну, готовить. Не думала, что парни вроде тебя вообще знают, что это такое, говорю, как есть.
Парни вроде меня? одаривает он насмешливым взглядом.
Ага, богатенькие мажоры, которые привыкли повелевать всеми вокруг.
Насмешливый взор Богдана, направленный на меня, становится задумчивым. Нож отложен, а парень складывает руки на груди, развернувшись ко мне всем корпусом.