Из другой комнаты донесся крик Мелинды.
Я укусил нападающего за ухо, будто это был жесткий непрожаренный стейк, и почувствовал вкус крови. Он взвизгнул и ослабил хватку. Пользуясь моментом, я освободил руки, схватил его за горло и потащил к окну. Я налег на него всем весом, стараясь вытолкнуть наружу. Он попытался уцепиться за мою одежду, но мне все-таки удалось выкинуть его на улицу. Пролетев полтора метра, он приземлился на голову, охнул и пополз в темноту, бормоча что-то неразборчивое.
Снова крик Мел.
Вытащив нож из плеча, я схватил длинномордого за ворот юкаты и поволок его в комнату.
За долю секунды я охватил взглядом происходящее: Мел, прижавшись к стене, затравленно глядела на самого большого из парней, который только что влез через окно в комнату. Он держался рукой за плечо видимо, именно его я ранил там, в лесу. В раненой руке длинная палка. Я отметил, что его юката повязана черным поясом. Длинномордый и Беззубый носили серые.
Он кто, предводитель? Или эксперт в карате? Что за бред приходит в голову Хотя карате традиционное для Японии искусство. Чем еще заниматься, если ты всю жизнь живешь в лесу? Боевые искусства прекрасное хобби в таком случае.
Мел! крикнул я. Сюда!
Итан! взвизгнула Мелинда. Пробежав мимо Хироши, отчаянно пытавшегося высвободить руки из пут, она спряталась у меня за спиной.
Я поднял полуобморочного Длинномордого на ноги, прижав лезвие к его горлу.
Убирайся! крикнул я. Или я его прикончу.
Каратист обернулся к нам, но с места не сдвинулся.
Пошел вон!
Он не двигался.
Длинномордый застонал и попытался вырваться.
Каратист сделал шаг вперед.
Стой! Сейчас же!
Еще шаг.
Я загнал нож Длинномордому в бедро. Он закричал и завертелся. Я вынул клинок и снова приставил к его горлу.
Я его убью! Я ему глотку перережу!
Каратист остановился, затем медленно двинулся назад.
Остановись, крикнул я. Предупреждаю в последний раз.
Вдруг Мел закричала.
Я обернулся и увидел позади себя пожилого мужчину с волосами, завязанными узлом на голове. Подхватив Мел левой рукой так, будто она ничего не весила, он ударил меня по голове рукоятью меча.
Мир схлопнулся, и меня засосало в черный водоворот.
40
Хотя я пребывал на грани сознания, я отчаянно пытался понять, что происходит. Сеппуку, или харакири, практиковался в феодальной Японии самураями как достойный способ уйти из жизни. Если честь самурая оказывалась запятнана, он потерял сюзерена или не хотел попадать в руки врага, благородный муж предпочитал умереть, выпустив себе кишки.
Что это было? Наказание Хироши за то, что он дался мне в руки? Желание избежать ареста? Я вспомнил, что он говорил мне о какой-то достойной гибели.
Хироши прорезал живот слева направо, потом по диагонали вниз, нарисовав истекающую кровью цифру семь Он попытался продолжить движение, изобразив ножом букву «Z», но руки у него отчаянно тряслись, лицо исказилось в страшной гримасе, и было очевидно, что он не сможет закончить движение.
Кровь из раны хлынула ручьем, когда Хироши накренился вперед, и Акира резким взмахом меча прекратил его страдания, обезглавив его. Точнее, почти обезглавив: он не довел движение до конца, и голова осталась болтаться на полоске кожи, так, будто Хироши держал ее в руках. Акира прошествовал мимо бездыханного тела ко мне. Кожа на его лице и шее была обветрена и шелушилась. Рот с тонкими губами образовывал линию с опущенными вниз краями. Глаза раскосые, черные,
глубоко посаженные. Он поглядел на меня с королевским безразличием, будто на нижайшего из крестьян, кучку праха, не имеющую никакого значения, и отер окровавленное лезвие меча о мою рубашку. Затем Акира подошел к печке и нанизал на меч горящее полено. Он стряхнул его на стол, и по грязной скатерти тут же побежали во все стороны язычки пламени. Даже не взглянув в мою сторону, он вышел из сторожки.
Я снова провалился в какую-то липкую темноту.
Ярмарка урожая в Висконсине проходит ежегодно в последнюю неделю сентября, и мы с Гэри обожали ходить на нее, набивать рты сахарной ватой и печеными яблоками и участвовать во всех конкурсах. Сейчас, однако, царит ночная тьма, и мы вдвоем идем мимо опустевших шатров по центральному ряду.
Мне всегда здесь нравилось, обрывает молчание Гэри, когда мы проходим мимо брошенных игрушечных тракторов с прицепами, полными сена.
Мне тоже, соглашаюсь я. Мы набирали здесь тыквы для Хэллоуина.
Именно здесь, братишка! Гэри показывает пальцем на покосившийся ларек с тыквами. Он заходит внутрь, выбирает одну и возвращается. Неплохой экземпляр, да?
Тыква яркого оранжевого цвета, с ровными бороздками и идеальной круглой формы. Гэри всегда был мастером по части выбора тыкв, выбирал лучшие, из которых особенно приятно было вырезать «мерцающих Джеков». Я обычно охотился за самыми большими, но они оказывались рябыми и со следами от гусениц.
Она идеальна, Гэри.
Он кивает, хотя мне понятно, что его одолевает меланхолия.
Я мечтал привезти сюда Лизу, когда она чуть-чуть подрастет. Как думаешь, Шер покажет ей ярмарку?
Я не знаю. Они же сейчас в Чикаго.
С этим новым парнем, да?
Я киваю.