То, что молодой зритель составляет наиболее активную и стабильную по своей приверженности экрану часть современной киноаудитории это неоспоримый факт. Но правомерно ли ставить вопрос о существовании наряду с детским и подростковым кино еще и молодежного? В самом словообразовании «молодежный кинематограф», как порою кажется, ощущается нечто странное. Тем более что можно сразу заострить проблему. Если уж мы начали делить кинематограф по демографическому признаку, то, дескать, давайте говорить о специфическом кино для пенсионеров или для сорокалетних Не лучше ли, не мудрствуя лукаво, принять традиционную точку зрения, что есть кино детское и взрослое, а всякие иные различия не целесообразны?
Целесообразны. И не исключено, что со временем возникнет, а отчасти уже возникла необходимость снимать фильмы, в которых будут полнее и определеннее учитываться ценностные ориентации и вкусы тех же пенсионеров Это не исключает, а предполагает создание «фильмов для всех», то есть оптимально нацеленных на публику в целом, в самых разных ее срезах и группах. Но такие фильмы, повторяю, отнюдь не устраняют возможности и необходимости и более специализированных картин. И не только в возрастном аспекте, но и в профессиональном. Допускаем же мы, к примеру, что одна художественная книга может быть в первую очередь интересной военным, а вторая технической интеллигенции Почему нельзя признать того же самого относительно
кино и телефильма?
Ясно, однако, и другое. Понятие «молодежное кино» гораздо более условно, чем однопорядковое с ним «детское кино». Юноши и девушки и формально (если говорить о табличке «Дети до 16 лет не допускаются»), и фактически могут смотреть любой фильм, как и читать любую книгу. Молодежи должно быть открыто и понятно все в арсенале художественной культуры. Она для нее создана и создается. Как верно отметил Л. И. Брежнев, выступая на Всесоюзном съезде учителей 4 июля 1968 года, «в сущности, каждый настоящий художник творит и для молодого поколения». И действительно, что может быть радостнее и почетнее для художника, когда он ощущает, что своими произведениями завоевал признание и молодых современников, что нужен и любим ими? Так что вряд ли оспоримо, что ни о каком дистиллированном, особо отобранном, «закрытом» молодежном кинематографе не может идти речь. Те общие для всего советского искусства задачи и цели, которые были провозглашены с высокой трибуны XXVI съезда КПСС, полностью относятся и к фильмам для молодежи. Особое значение имеют в этой связи указания Л. И. Брежнева на то, что важно добиваться, «чтобы актуальностью темы не прикрывались серые, убогие в художественном отношении вещи. Чтобы герои произведений не замыкались в круге мелочных дел, а жили заботами своей страны, жизнью, наполненной напряженным трудом, настойчивой борьбой за торжество справедливости и добра».
Оптимизм, целеустремленность экранного героя, его социальный масштаб, жизненная и художественная достоверность притягивают миллионы зрителей к кинематографу. Это вовсе не обязательно молодой по возрасту герой. В духовный мир не одного поколения советских людей вошли наряду с Павкой Корчагиным и молодогвардейцами Чапаев и Валерий Чкалов.
Все это, однако, не исключает, а предполагает существование возрастной специфики, особенно ярко выраженной среди всех категорий взрослого зрителя именно у зрителя молодого, специфики художественного восприятия фильма, этико-эстетических предпочтений определенным сюжетам, темам, образным решениям. Специфики, нелегко улавливаемой в художественно-критическом и теоретическом анализе. Но улавливать ее все-таки надо
Правда героя
Да, многое привлекает людей в кино. Многое и самое разное. Яркая зрелищность, остросюжетное действие, информационная насыщенность, документальная достоверность Однако главный магнит экранного искусства «спрятан» в его героях, роли которых исполняют талантливые и обаятельные актеры. Между героями и зрителями устанавливаются невидимые, но неразрывно прочные эмоциональные и интеллектуальные связи, которые и обеспечивают фильму устойчивый успех и популярность на годы и десятилетия.
Если это верно для зрителя вообще, то, вероятно, вдвойне, втройне верно для зрителя молодого, составляющего сегодня, как известно, большую часть всесоюзного кинозала, зрителя, жадно стремящегося к познанию и самопознанию, ищущего свои пути в жизни. В глубоких и ярких художественных образах зримо воплощаются и концентрируются такие искания, возникает возможность непосредственного соотнесения своего «я» с внутренним миром и поведением «других», тех, которые жили раньше тебя или живут рядом. Диалог (а иногда и спор) с экранными героями восходит порою к самым сложным вопросам бытия, в конечном счете к вопросу о смысле жизни, что особенно волнует человека, ее начинающего.
Не случайно роман Н. Островского «Как закалялась сталь» и его экранизации далеко перешагнули границы социалистических стран и приобрели повсеместную известность. Помню, с каким удивлением услышал я в одном, вполне буржуазном, западногерманском фильме реплику о Павке Корчагине. Герой этого фильма, спортсмен, попадает на дельтаплане в тяжелейшую катастрофу, в результате которой он обречен почти на полную неподвижность. И вот друзья, чтобы ободрить его, говорят, что еще не все потеряно, чтобы он мужался подобно Корчагину. Но все-таки не будем придавать слишком большого значения подобным фактам. В общем молодые