Оржанский?!
Глаза Рослякова, и без того увеличенные очками, расширись до размеров линз.
Он самый, черт бы его побрал! Этот ловелас, служа в контрразведке, не только оказался картежным товарищем изменника, но еще и бабу с ним делил!
Наталью Ивановну?! воскликнул Росляков. Что вы такое говорите, Алексей Николаевич? Она-то здесь при чем?
Пришла очередь измениться в лице Листку.
Ты, что же знаешь ее? спросил он.
Был представлен Росляков запнулся. Господин ротмистр, Алексей Николаевич! Уверяю вас, это красивая, прекрасно воспитанная барышня, почтенного дворянского рода Наконец, патриотка! Не раздумывая бросила университет в Москве, закончила ускоренные курсы сестер милосердия и
Откуда ты знаешь, Росляков? С ее слов? недовольно перебил Листок.
По бумагам Да хотя бы с ее! Надо видеть ее, Алексей Николаевич! При ней при ней даже сотник преобразился. А вы такое "бабу делил"! Простите, господин ротмистр, но мне кажется, это вы излишне поспешно И с Оржанским, и с Натальей Ивановной!
Хватит! Жандарм грохнул кулаком по столу. Эта прекрасно воспитанная дама уже с месяц, втайне от нашего дурачка, встречалась с Волчановым! Он вскочил. Слушайте приказ, прапорщик Росляков!
Росляков медленно поднялся.
Во-первых, с этой минуты вы исполняете должность сотника Оржанского. Связь с "Петровичем" также возлагаю на вас. В связи с новыми открывшимися обстоятельствами ему дана команда: слежку за поручиком Зайковым и капитаном Волчановым прекратить и взять под наблюдение сестру милосердия черт, как ее там?
Берт, Наталья Ивановна через губу произнес Росляков.
Сестру милосердия Наталью Ивановну Берт, с целью установления факта сокрытия подозреваемого в шпионаже капитана Волчанова. Во-вторых, немедленно приступить к выявлению всех явных и неявных связей изменника. На каждого, подпавшего под подозрение собрать необходимые материалы, в том числе и на вышеупомянутую сестру милосердия слишком со многими эта дама знакома! И на все про все вам двое суток! Ясно?
Ясно пробурчал Росляков.
Листок плюхнулся на стул. Опустился на табурет и прапорщик, помолчав, обиженно выдавил:
Приказ выполнить в полном объеме не могу
Что такое? сверкнул очами Листок.
Я всего в чине прапорщика, могу допрашивать лишь нижние чины и мне равные! Штаб-офицеры со мной разговаривать не станут, не говоря уже, какие последствия это может возыметь, офицерское мнение будет явно возмущено действиями нашей "конторы", коей предписано, как известно, работать скрытно
На этот раз Алексей Николаевич молчал долго. Росляков был прав "Инструкция начальника контрразведывательных отделений" от 8 июня 1911 года требовала принимать все меры по сокрытию участия секретных агентов в работе контрразведки.
И что предлагаешь? спросил он, точно и не было только что вспышки негодования.
Алексей Николаевич, капитан Волчанов еще только подозреваемый. В отношении его, согласитесь, еще ничего не доказано. Если у него и нашли ампулы с ядом, то это еще не объясняет, как он мог убрать перебежчика в помещении, в котором не был А значит, и вина сотника Оржанского еще под вопросом! Карты и дама сердца это еще не повод лишать его должности
Что-то я не пойму, куда клонишь поморщился ротмистр.
Да к тому, Алексей Николаевич, что без сотника мы не сможем в два дня установить окружение и связи Волчанова! А Оржанский может он в том окружении как рыба в воде, всех знает и с каждым поговорить может.
Листок изумленно посмотрел на прапорщика; поднялся, в задумчивости походил по комнате.
"И опять прав,
сукин сын! Других людей нет А сотник действительно всю компанию знает. А кого не знает, так в два счета прояснит! А Рослякова кидать все делопроизводство завалить Эх, чертов сотник! Все с ним не слава богу! Ладно, рискнем Расследование никуда не уйдет, да и какой с Оржанского пособник баламут, да и только!"
Черт бы тебя побрал, Росляков! вслух сказал он. Так и быть пусть Оржанский займется Волчановым, пока не всплывет о нем дрянь какая
А уж всплывет пусть не взыщет три шкуры спущу! Поди, передай ему мой приказ не хочу видеть мерзавца! Да ситуацию обрисуй, всю важность с приездом Государя нашего, Императора! А "Петровича" все одно берешь на себя менять слова не буду. Ступай!
Есть, Алексей Николаевич! вскочил прапорщик. Спасибо!
Давай, топай, мать твою
И про себя добавил: "Взвейтесь, соколы, орлами"!
С минуту еще, после того как Росляков вышел, Алексей Николаевич вышагивал по комнате. Странное чувство какой-то неясной неудовлетворенности владело им. И что за причина? Оржанский? Навряд ли Хоть и жесткие слова он выговаривал сотнику, но диктовались они скорее "уставом", нежели реальной виной казака. Хотя барышня сотника раздражала! Не может же, в конце концов, офицер контрразведки слоняться без нужды по злачным местам, заводить сомнительные знакомства и ставить любовные похождения выше службы! Так что поделом ему! А может, причиной неприятной тревоги явилась выходка Рослякова? Так нет же! Хоть и было желание выставить Алешку вон, так ведь трезво все рассудил, подлец, не подкопаешься Может, Волчанов?