Сказал бы, если б знал. Газетам не верь я этим делом не занимаюсь. Спроси в полиции.
Это было бы просто гениально. Он снова улыбнулся нижней губой. Просто умнейший поступок в моей жизни. Как раз ихний капитан три недели в больнице провалялся поспорили мы с ним маленько. То-то бы ребята порадовались, если б я к ним заявился и начал вопросики задавать. Дубинки бы от счастья запрыгали. Он поднял руку ладонью вверх. Я к тебе без балды пришел. Стадси говорит, что с тобой можно без балды. Давай без балды.
Я и так без балды. Если бы что знал, так уж
Во входную дверь застучали. Три раза, резко, настойчиво. Стук еще не прекратился, а Морелли уже выхватил пистолет. Казалось, что глаза его задвигались во всех направлениях одновременно. Из груди его вырвался какой-то металлический рык:
Ну-у?
Понятия не имею. Я присел чуть повыше и кивнул на пистолет: Тебе игру вести. Пистолет был направлен мне точно в грудь. Я слышал биение пульса в ушах и чувствовал, что губы мои распухли. Я сказал: Пожарной лестницы здесь нет, и протянул левую руку к Норе, сидевшей на другом краю кровати.
В дверь снова забарабанили, и низкий голос сказал:
Откройте. Полиция.
Нижняя губа Морелли наползла на верхнюю, под радужкой глаз показались белки.
Ты, сука! произнес он тихо, даже как бы с некоторым сожалением. Он слегка пошевелил ступнями, придавая себе больше устойчивости.
В замке лязгнул ключ.
Левой рукой я ударил Нору она упала и прокатилась по полу. Подушка, которую я правой набросил на пистолет Морелли, казалась невесомой она плыла по воздуху медленно, как бумажная салфетка.
И не было в мире звука ни до, ни после оглушительней, чем выстрел из этого пистолета. Что-то ожгло мне левый бок, я распластался на полу, ухватил Морелли за лодыжку и перевернулся на спину. Он повалился на меня и принялся лупить меня пистолетом по спине, пока я не высвободил руку и не начал в свою очередь лупить его, целя как можно ниже.
Вошли люди и растащили нас.
Чтобы привести в чувство Нору, понадобилось пять минут.
Она села, держась за щеку, и водила глазами по комнате, пока не увидела Морелли, который стоял между двумя полицейскими агентами с наручником на одной руке. Лицо у Морелли было не очень фараоны немножко над ним поработали, не могли отказать себе в удовольствии. Нора гневно воззрилась на меня.
Придурок чертов! сказала она. Зачем же было меня совсем вырубать? Я же знала, что ты его возьмешь, да только очень уж посмотреть хотелось.
Один из фараонов рассмеялся.
Боже мой, сказал он восхищенно. Вот крепкая баба!
Она улыбнулась ему и встала. Когда она посмотрела на меня, улыбка сошла с ее лица.
Ник, ты
Я ответил, что, по-моему, это пустяки, и расстегнул то, что осталось от пижамы. Пуля Морелли прорыла канавку, дюйма четыре, под левым соском. Оттуда текло много крови, но рана была неглубокая.
Морелли сказал:
Жаль. Не повезло. Пару дюймов повыше и все было бы как надо.
Фараон, который восхищался Норой, высокий, рыжеватый, лет сорока восьми пятидесяти, в сером костюме, сидевшем на нем не очень ладно, ткнул Морелли ладонью в рот.
Кайзер, управляющий «Нормандией», сказал, что вызовет врача, и направился к телефону. Нора побежала в ванную за полотенцами.
Я положил полотенце на рану и прилег.
Суетиться не надо, я в порядке, подождем врача.
Как же это вас сюда занесло?
Полицейский, который ударил Морелли, сказал:
Да вот услыхали случайно, что тут образуется вроде как сборный пункт для семейства Винантов, адвоката его и всяких прочих.
Вот мы и решили посмотрим-ка за этим местечком, на случай если он сам сюда заявится. А сегодня утром этот вот паренек он тут для нас вроде как сторожил увидел, как эта пташка сюда впорхнула. Он, стало быть, звонит нам, мы прихватываем с собой мистера Кайзера, поднимаемся и считайте, что вам крупно повезло.
Да, крупно повезло, а то еще, неровен час, и не подстрелили бы.
Он подозрительно посмотрел на меня. Глаза у него были светло-серые, водянистые.
Этот типчик что, ваш дружок?
В первый раз его вижу.
Чего ему от вас надо было?
Пришел сказать, что не убивал Вулф.
А вам-то что?
Да ничего.
А он как думает?
У него и спросите.
Я у вас спрашиваю.
Спрашивайте на здоровье.
Ладно, спрошу о другом: вы намерены заявить, что он на вас покушался?
На это тоже не могу сразу ответить. Возможно, это был только несчастный случай.
Ладно. Времени у нас полно. Боюсь, придется задать вам побольше вопросов, чем мы предполагали. Он обернулся к одному из своих спутников, всего их было четверо: Мы эту хазу обыщем.
Только с ордером, сказал я ему.
Вы так считаете? Давай, Энди. И они начали обыск.
Пришел врач невзрачный, хилый, гнусавый человечишка, посопел, покудахтал возле меня, остановил кровотечение, наложил повязку и поведал мне, что если я полежу пару дней, то никаких основании для беспокойства не будет. Никто ничего ему не стал рассказывать. К Морелли его не подпустили. Ушел он еще более блеклым и пришибленным, чем пришел.
Рыжеватый полицейский вышел из гостиной, держа одну руку за спиной. Подождав, когда уйдет зрач, он спросил: