Ничего. Выспрашивает, вынюхивает. Хочет знать, что ты вчера делала, что говорила.
Так я и знала! Что же вы ей сказали?
А что я мог сказать? Ты же ничего не делала и ничего не говорила.
Услыхав такое, она призадумалась, наморщила лобик; заговорила, однако же, совсем о другом:
Я не знала, что между вами и мамочкой что-то было. Конечно, я тогда была совсем ребенком ничего бы не поняла, даже если бы заметила. Я даже не знала, что вы так запросто, по имени друг друга зовете.
Нора со смехом отвернулась от зеркала.
О-о, уже интересно. Своим гребнем она указала на Дороти. Продолжай, милая.
Дороти вполне серьезно повторила:
Так вот, я не знала.
В это время я вылавливал из своей рубашки булавки, которые туда повтыкали в прачечной.
А сейчас ты что знаешь?
Ничего, сказала она и стала постепенно краснеть, но могу догадываться. Она склонилась над чулком.
Можешь и догадываешься, прорычал я. Только кончай разыгрывать смущение,
дуреха. Если у тебя порочный склад ума, тут уж ничего не поделаешь.
Она подняла голову и рассмеялась, но вопрос задала серьезным тоном:
По-вашему, я очень похожа на маму?
Такие случаи нередки.
И все же, как по-вашему?
Тебе хочется, чтобы я сказал «нет». Нет.
И вот это мне приходится терпеть, весело сказала Нора. Он неисправим.
Я оделся первым и вышел в гостиную. Мими сидела у Йоргенсена на коленях. Вставая, она спросила:
Что вам на Рождество подарили?
Нора подарила мне часы. Я показал их Мими.
Она заметила, что часы прелестны, и была совершенно права.
А вы ей что подарили?
Ожерелье.
Йоргенсен сказал:
С вашего позволения, и встал смешать себе коктейль.
В дверь позвонили. Я препроводил в гостиную Квиннов и Марго Иннес и представил их Йоргенсенам. Нора с Дороти наконец-то оделись и вышли из спальни, и Квинн немедленно прилип к Дороти. Ларри Кроули приехал с девицей по имени Денис, а несколько минут спустя прибыли Эджи. Я выиграл у Марго в долг, разумеется, тридцать два доллара в трик-трак. Девице Денис пришлось отправиться в спальню и немного прилечь. В начале седьмого Элис Квинн удалось, с помощью Марго, отлепить своего мужа от Дороти и утащить на какой-то прием, где они непременно обещали быть. Ушли и Эджи. Мими надела пальто и принудила мужа и дочь последовать ее примеру.
Извините, что не смогла пригласить заблаговременно, сказала она, но может быть, зайдете к нам отобедать завтра вечером?
Конечно, сказала Нора.
Все обменялись рукопожатиями и любезностями, и они ушли.
Закрыв за ними дверь, Нора прислонилась к ней спиной.
Боже, какой красавчик, сказала она.
VIII
Однако когда на следующее утро, часа в четыре, мы зашли в «Кафе Рубена» выпить кофе по пути домой, Нора раскрыла газету и в одной из колонок светских новостей вычитала следующее:
«Ник Чарльз, бывший ас Трансамериканского следственного агентства, прибыл с Тихоокеанского побережья, с тем чтобы раскрыть тайну убийства Джулии Вулф».
А когда примерно шесть часов спустя я открыл глаза и принял сидячее положение, Нора усиленно трясла меня, а в дверях спальни стоял человек с пистолетом в руке.
Он был молод, упитан, темноволос, среднего роста, с широкими скулами и близко посаженными глазами. Одет он был в черный котелок, черное пальто, сидевшее как влитое, темный костюм и черные штиблеты, и все это выглядело так, словно было куплено не более четверти часа назад. В руке у него покоился черный автоматический пистолет тридцать восьмого калибра, никуда конкретно не направленный.
Ник, он заставил меня впустить его, проговорила Нора. Он сказал, что должен
поговорить с вами должен, низким хриплым голосом произнес человек с пистолетом. Поговорить и все, но обязательно должен.
Я к тому времени уже проморгался, окончательно проснулся и посмотрел на Нору. Она была взволнована, но нисколько не испугана впечатление было такое, будто она наблюдает, как лошадь, на которую она поставила, идет по дистанции, опережая других на ноздрю.
Я сказал:
Ладно, говорите, но будьте так любезны убрать пушку.
Он улыбнулся одной нижней губой.
Да уж знаю, что на испуг тебя не возьмешь. Наслышан. Он положил пистолет в карман пальто. Я Шел Морелли.
Не слыхал про такого, сказал я.
Он шагнул в комнату и принялся покачивать головой.
Джулию я не убивал.
Очень может быть, только ты со своими новостями не по адресу. Этим я не занимаюсь.
Я ее три месяца не видел, сказал он. Разошлись мы.
В полиции расскажи.
Не было у меня причин желать ей зла. У нее со мной все было честь по чести.
Все это очень замечательно, сказал я, только такой товар здесь не принимают.
Послушай. Он еще на шаг подошел к постели. Стадси говорил, ты что надо. Поэтому я и пришел. Сделай
Как Стадси поживает? спросил я. С тех пор как он загремел не то в двадцать третьем, не то в двадцать четвертом, я ни разу его не видел.
Он в порядке. С тобой хотел бы повидаться. На Сорок Девятой Западной кабак держит, «Клуб Чугунная Чушка» называется. Но, слушай, что ж они со мной-то делают? И вправду считают, что я убил, или же просто хотят еще и это на меня навесить?
Я покачал головой: