Глава 17 Предпраздничные хлопоты инспектора Станислава Тихонова
Какие планы на сегодня? спросил Шарапов.
Из адресного бюро сообщили, что Сытников проживает в Зареченске, это маленький городок в Тульской области, сказал я. Савельев отправил телеграфный запрос в горотдел милиции пусть сообщат, что он за человек, чем занимается. А сейчас мы поедем в гостиницу «Украина», попробуем что-нибудь разузнать про Фаусто Кастелли. Мало ли что бывает может быть, он обслуге чем-то запомнился.
В гостинице «Украина» царила предпраздничная суета. В вестибюле, как во времена вавилонской постройки, стоял гул от перемешавшихся языков, но люди, по-видимому, прекрасно понимали друг друга, а если и не понимали, то, наверное, не сильно огорчались от этого. Маленькие, невзрачные, голодные на вид индусы с бесценными перстнями на пальцах, чрезвычайно авантажные шведские клерки, сухоногие негритянки с лилейно-белыми переводчицами, юркие французские коммерсанты, солидные, весьма респектабельные голландские докеры из профсоюзной делегации, длинноволосые американские студенты, беседующие о чем-то с увешанными орденами маленькими вьетнамцами в военной форме.
Горничная Клавдия Васильевна. Анохина сказала, что Кастелли ей не понравился:
Ну как же, у нас работает комиссия общественная по чистоте номеров, соревнуемся за звание лучшего этажа, а он целый день из номера не выходит. А когда генеральную уборку делать? Хоть после работы оставайся, да он ведь и вечером никуда. Харчи из ресторана заказывал в номер, ему даже спуститься пообедать лень было. А так плохого ничего не скажу, вежливый он проживающий был, конечно. Или чтобы это в номер водить ни-ни. Бутылок только много вытащила после него, красивые такие бутылки, здоровые, дай Бог памяти, как называется А-а, вспомнила «синцано»!
«Чинзано», подсказал Сашка.
Может, и так, равнодушно сказала горничная.
Клавдия Васильевна, а бутылочки вы куда дели? спросил с надеждой Сашка.
Она удивленно взглянула на него:
Как куда? Выкинула! А на что они? Ведь все одно пустые, а обратно их не принимают. Кабы полные
Мне полные нельзя, сказал Сашка. Я инвалид обеденного стола язва у меня.
Э, милок, то-то я смотрю, ты такой бледный, посочувствовала Клавдия Васильевна.
И не говорите прямо, вошел в роль Сашка. Это у меня с году от рождения бледность такая. А потом и волосы от болей покраснели.
Клавдия Васильевна недоуменно и несколько подозрительно посмотрела на него неужто и такое бывает? Сашка, не давая ей опомниться, быстро спросил:
А что, Клавдия Васильевна, вы бутылки из номера по мере осушения выносили или после отъезда все разом?
После отъезда, конечно, а то как можно? Вдруг они ему понадобятся?
На обмен, например? подмигнул Сашка. В валютном баре там ведь бутылки только на обмен. Десять бутылок сдал тебе флягу «Мартеля»!
Горничная рассмеялась:
Вот вы шутники какие! Как
будто и не из милиции
У нас сейчас все такие. Так что же, вынесли вы, значит, все бутылки и куда их?
В мусоропровод. Ой, батюшки, напомнили вы мне. Я же ведь Зине с двенадцатого этажа обещала для каустика две бутылки оставить!
Так, так, так! И где бутылочки?
Да если не выкинули, в дежурке стоять должны. За шкафом. Они ведь удобные пробка с винтом, вот Зина у меня и попросила. А сама забюллетенила, до сих пор на больничном.
Бутылки спокойно стояли за шкафом, слегка припудренные пылью, две литровые бутылки из-под аперитива «Чинзано-Бьянко» и шотландского виски «Маккинли», две бутылки с винтовыми пробками, оставленные Фаусто Кастелли, забытые Клавдией Васильевной, не истребованные забюллетеневшей Зиной с двенадцатого этажа, найденные Сашкой, твердо знающим, что по-другому просто не может быть. И очень многие события в моей жизни и в жизни других людей могли предопределить две пустые запыленные бутылки за шкафом в дежурке для горничных.
Я их сейчас в момент оботру, сказала Клавдия Васильевна.
Мы засмеялись, а Сашка ответил:
Если бы это произошло, мне бы ничего не оставалось другого, кроме как пойти и купить себе полную. Это, говорят, даже с язвой успокаивает. Лучше дайте мне резиновые перчатки, в которых вы санузлы моете.
Ничего не понимающая горничная протянула перчатку. Сашка ловко натянул ее и осторожно выудил из-под шкафа по очереди обе бутылки, держа их за донышко и верхнюю часть пробок.
Клавдия Васильевна, кроме вас, никто эти бутылки не трогал? спросил я.
Женщина недоуменно пожала плечами:
А бес их знает. Я, помню, все бутылки вытащила на лестничную клетку к мусоропроводу, а эти принесли прямо сюда. Вроде на том же месте и стоят
Мы вас попросим после работы заехать к нам на Петровку, 38. Буквально на десять минут мы должны снять у вас отпечатки пальцев, чтобы отличить их на бутылке.
Не было печали, с досадой сказала горничная. Перед праздником в дому хлопот полон рот, а тут на тебе!
Клавдия Васильевна, голубушка вы моя нежная, проникновенно сказал Сашка, а вы думаете, у меня это развлечение такое перед праздником по гостиницам ходить и собирать бутылки? Особенно когда язва бушует?
При этом выражение лица у него было такое, что я и сам понял, как это ужасно, когда перед праздником у человека бушует язва. Я даже позабыл в этот момент, что Сашка понятия не имеет, где у него находится желудок.