С чего бы это?
Если бы не нравилось они бы прекратили эту гулянку. Они все избиратели в свободной стране. Но все избегают резких движений всем есть что терять. И вообще, не радей ты, Христа ради, за народ это выглядит смешно
Сережка хмыкнул, потряс льдинки в бокале, и пульки в его браслете глухо стукнулись. Так же серьезно он спросил:
Санек, а что в этом смешного?
В любой придури есть нечто смешное, сказал я. Ты свое сострадание народу отправляешь шифровками из Парижа это придурь
Из Лиона, поправил Серега. Моя контора в Лионе. Улица Шарля де Голля, дом 200.
Тем более, заверил я его. Вот давай выйдем с тобой на улицу и побредем, как калики перехожие, и весь встречно-поперечный народ российский будем спрашивать: ой вы, гой еси, добры молодцы, сограждане наши дорогие, компатриоты любимые!
Не хотите ли вы с завтрева стать лицами швейцарской национальности? Али любезнее вам быть датчанами? Судьба вам будет сладкая сытая, спокойная, тихая. Как думаешь, согласятся?
Не знаю
А я знаю. Пошлют они нас с тобой дальше не бывает. Потому что знают: богоносничать там ни Боже мой! Воровать ужасно невозможно. Пьянствовать только попробуй! За Ампиловым по улице бегать только на карнавале. Вот и ответь по совести: так жить можно?
Серега заметил:
Вообще-то говоря, я и живу в этих обстоятельствах. И жизнь эта бывает часто мучительна
В кабинете было очень тихо. Только дрова потрескивали в камине. Сполохи пламени перебегали по дубовым панелям стен, жарко мерцали отблески на ковре винно-красного цвета, вспыхивали на золоте старых картинных рам. Я люблю эти полотна. Старая русская школа Боровиковский, Венецианов, Тропинин. Я держу их не из-за цены. Пусть они будут у меня.
Мы молчали долго, а потом Серега, механически покручивая на руке свой заговоренный браслет, тихо спросил:
Слушай, Хитрый Пес, а где брат твой Бойко?
Вот он и наступил, этот тягостный и отвратительный момент время разговоров, откровений, воспоминаний все, что я так ненавижу и к чему приговорен неотвратимо, ибо имя мне безвинно проклятый Мидас.
И сказал я как только мог просто и ровно:
Не брат я больше сторожу моему Не знаю. Пока не знаю
А узнаешь? напористо спросил Серега.
Конечно. Я это должен знать
Почему? Вы же больше не братья?.. И спрашивал он меня не как друг, а как мент.
Потому что он хочет убить меня, уверенно сказал я.
Долгая пауза повисла в сумеречно освещенном кабинете. Такие паузы умеют строить только Станиславский и наш президент Борис Николаевич эмоциональная дыра, когда конец прошлой фразы забыт, а новая еще не придумалась.
Ты боишься? спросил Сергей.
Нет, покачал я головой.
Как это можно объяснить? Я ведь действительно не испытываю страха. Какое-то совсем другое, противное чувство, ощущение опасности, животной тревоги
Вообще-то меня несколько раз пытались убить. Да руки коротки, сказал я.
А почему ты думаешь, что Кот хочет убить тебя? Серега пристально всматривался в меня, словно психиатр, принимающий решение: симулянт или полный чайник?
Я знаю.
Но вы же были как братья?! Мы же друзья были! почти крикнул Ордынцев, и я услыхал тоску и боль.
Я неопределенно хмыкнул:
Выражаясь научно, бизнес и дружба явления разнохарактерные. Как соленое и квадратное К сожалению, у богатых не бывает друзей.
Из-за этого ты меня вызвал в Москву? Серега помолчал, подумал и ответил себе на собственный вопрос: Да.
Он сделал большой глоток коньяка, откусил кусочек меренги, простодушно спросил:
Посоветоваться со мной не хотел?
Нет.
Ну там, знаешь, как бывает спросить моего согласия?
Нет, Серега, времени нет советоваться. Я не сомневался, что ты согласишься.
А он смотрел на меня с искренним удивлением:
Но почему? Почему ты так уверен?.. Ведь дело это
Я перебил его:
Потому что так будет правильно! Серега, ты уж поверь мне! Я системный математик, а по профессии бизнесмен. Я оцениваю ситуацию проверенными формулами, где вместо непредсказуемых человеческих чувств подставлены цифры реальных фактов
И в какую формулу ты подставил мое неполученное согласие? спросил он без подначки, без вызова. С каким-то грустным любопытством.
Я катал по столу стакан, раздумывая, как объяснить внятно невероятную сложность происходящего, и, понимая невозможность растолковать что-либо даже близкому и любящему человеку, медленно и жестко сказал:
Это очень длинная формула. Если ее записать на бумаге, получится занимательный роман
А если коротко?
Коротко не получится, вздохнул я. Но решение любой проблемы это поиск разумного равновесия включенных в нее интересов. Серьезный бизнесмен способен разрушить глупый парадокс, будто овцы не бывают целы, если волки сыты
А еще проще? досадливо переспросил Серега. Излагай на моем, на ментовском уровне.
Не придуривайся! поморщился я. Будет ужасно, если моя ретивая служба безопасности пристрелит Кота
Это будет ужасно, согласился Ордынцев, глотнул коньяка и сочувственно вздохнул. Я думаю, что твоя служба безопасности не пристрелит Кота. Промахнутся
Мне кажется, ты их недооцениваешь.
Возможно, развел руками Серега. Я ведь их не знаю. Но насколько я знаю Кота, он не даст им прицелиться.