Никто из нас не в штате Мы в охранном агентстве «Конус». А к «Бетимпексу» как бы не имеем отношения. И связи с Николай Иванычем у меня нет
Понятно, кивнул я. То есть если я тебя сейчас стрельну или завтра мы вдвоем шмальнем кого-нибудь, а потом ты угрохаешь меня, все эти страсти для «Бетимпекса» бим-бом? Концов нет?
Выходит, так обреченно сказал Валера и сделал неуверенную попытку приподняться.
Ну-ну-ну! Я поднял ствол. Ты, сынок, лежи, где тебя уронили. У тебя был трудный долгий день, тебе нужен покой. Брюки только мои отдай
Под прицелом охранник стащил с шеи брюки и бросил мне через комнату. Натягивая портки, я перекидывал из руки в руку пистолет, чтобы не выпустить этого остолопа из поля стрельбы ни на долю секунды.
Ты уж извини, друг, я понимаю, что ты с моими портками сжился, как с родными. Но они мне пока нужны: тут такой дурацкий обычай, можно сказать, народная традиция на людях ходить в штанах
Поднял с пола свой муаровый пиджак и разложил по карманам со стола все нужное, пересчитал пачку денег.
Деньги, надеюсь, не твои. Казенные?
Валера молча кивнул.
Ну, слава Богу! «Бетимпекс» организация зажиточная, спишут на представительские расходы. Тебе моя расписка не понадобится, они тебе на слово поверят. Вставай! скомандовал я и показал на здоровенную сумку-баул в углу номера. Ну-ка, собери все добро со стола
Валера, испуганный и злой, с угрюмым сопением собирал и аккуратно укладывал в сумку деликатесы и выпивку. А я пока внимательно рассматривал сотовый телефон, который оставил мне Николай Иваныч. Включил, послушал долгий протяжный гудок, засветился
зеленоватый экран на электронном табло, но звонить отсюда я не стал, выключил телефон и опустил в карман.
В этот момент охранник, взбесившийся шестипудовый зельц, бросился на меня.
Вот, Господи, напасть какая!
Здоровенный мясной дурак, обученный приемам рукопашного боя с мирными безоружными фраерами, попросту не представляет скорость реакции олимпийского чемпиона. А может быть, глядя на меня, он не мог поверить, что этот замурзанный, худой, обросший щетиной лагерный чмырь и есть тот самый знаменитый чемпион? Или страх перед улыбчивым Николай Иванычем в нем сильнее угрозы пистолета в руках беглого оборванца?
Охранник не преодолел половины разделявшей нас дистанции, пока я дважды нажал спусковой крючок выстрелы ударили коротко, негромко. Валера падал долго, мягко. Будто ватную куклу подхватил я его на руки и тихо опустил на пол.
Вот дурачье! Свинопасы серые! Ничего не умеют
Пистолет положил в карман, салфеткой обмотал ладонь, плеснул на нее водки, быстро протер подлокотники своего кресла, стол, ручки на двери в ванную. Стакан и рюмку, из которых пил, бросил в сумку, огляделся, подхватил баул, выключил свет и вышел в коридор. Притворил дверь, повесил на ручку гостиничную табличку «Прошу не беспокоить». И ушел.
Александр Серебровский: РУКОПОЛОЖЕНИЕ
А чего тут понимать? усмехнулся я. Ты там, у себя, наверное, читаешь «Пари-матч», а надо читать Гете
Бу-сделано, отрапортовал Серега и отдал мне честь. На правом запястье мотнулся его браслет-амулет шесть пулек в кованой золотой цепочке. Сегодня перед сном сразу же подчитаю маленько Гете. Только скажи, с какого места, чтоб врубиться поскорее. Спиши слова, как говорится
«Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо», со значением сказал я.
Ага! Понял! кивнул Сергей и участливо спросил: Не наоборот?
Как случается Иногда получается наоборот, пожал я плечами.
Серега посмотрел сквозь бокал на пляшущий в камине огонь и совершенно твердо разочаровал меня:
Не стану я, пожалуй, читать на ночь твоего заплесневелого дедушку Гете
Что так?
Он ведь, помимо баловства стишатами, был, кажется, премьер-министром в какой-то там Вюртембургской Швамбрании. А из поэзии заведующих мне больше по душе творчество нашего бывшего премьера Виктора Степаныча. Есть у него душераздирающее место, когда Мефистофель предлагает ему душу в обмен на «Газпром», а Черномырдин говорит: «Я часть той силы, что вечно хочет блага и вечно совершает как всегда!..»
Я захохотал:
Дурак ты, Сережка! Правильно про вас, ментов, говорят: ничего святого, кроме зарплаты.
Серега истово перекрестил пупок:
Только от испуга, господин президент! Мне с непривычки показалось, что жизнь страшноватая.
Ну, это ты не прав! Жизнь замечательная! В России сейчас самый шумный карнавал за всю историю. Удивительная, похожая на сон шикарная оргия! Людям при коммуняках было невыносимо скучно. Жизнь была серая, как солдатское исподнее
А сейчас?
А сейчас невероятно интересно! Люди громадные деньги крутят, все суетятся и торгуют, ловчат и развлекаются! Тучи «мерседесов», ночные клубы, бардаки, наркота и пьянь, стрельба и взрывы бандиты кого-то все время мочат, невозмутимо пояснил я. Всегда война не слишком опасная, не очень кровавая, но жутко прибыльная
Любопытно, покачал головой Сергей и серьезно спросил: Шахтеры, учителя, врачи, которым не платят зарплату, тоже веселятся на этом карнавале?
Вряд ли. Но они присутствуют на этом празднике. И видимо, одобряют