Чего не допустит театральная общественность? Моей молодости? спросил вежливо Тихонов. Наоборот, она ее, скорее, будет приветствовать. Так, знаете ли, интереснее
Вы мальчишка, сказала Панкова, и лицо ее теперь покрылось красными пятнами.
Стас покачал головой:
Как жаль, что мы не в магазине. Там хоть висят плакаты «Будьте взаимно вежливы!». Тем более что я еще не понимаю причины вашего гнева и испуга.
Вы меня напрасно пытаетесь впутать в эту неприглядную историю! Сейчас не бериевские времена! кричала Панкова.
Ну-ка, тише, вдруг резко сказал Стас, и Панкова сразу смолкла. Насчет времен вы правильно сказали. А в скверную историю вы себя впутали сами.
Он открыл ящик и разложил на столе четыре листа бумаги.
Вот ваша автобиография из театра. Вот счет за газ из вашей квартиры. Вот ваше объяснение, которое вы сейчас написали. А вот это, он поднес листок к глазам Панковой, письмо Татьяне Аксеновой.
Я ничего не понимаю, сказала растерянно Панкова.
Понимать нечего. Не надо быть экспертом, чтобы увидеть: все бумаги написаны одной рукой.
И что?
А то, что это письмо найдено в сумке убитой Татьяны Аксеновой.
Убитой? с ужасом переспросила Панкова.
Да-да, убитой. За три часа до того, как вы поспешно убыли в Ленинград.
Но клянусь вам, это случайность! Ужасное, роковое совпадение! Я действительно писала ей письмо, но ничего подобного и в мыслях не имела. Панкова зарыдала по-настоящему.
Стас налил ей в стакан воды. У Панковой тряслись руки, и вода текла некрасивой струйкой по подбородку, рассыпалась темными каплями на платье. Она затравленно, не отрываясь, смотрела Стасу прямо в глаза. Тихонов отвернулся к окну. За стеклом летели сухие снежинки, в полдень было так же сумрачно, как и на рассвете.
Панкова плакала. Стас, прислушиваясь к ее всхлипываниям, вспомнил, как сидела окаменевшая мать Тани, приговаривая все время: «Донюшка моя, доня» И подумал с ожесточением: «Плачь, плачь. Не жаль мне тебя, Таня, когда умирала, не плакала»
Тихонов сел за стол, собрал бумаги, положил в ящик:
Вы успокоились? Давайте продолжим. Но учтите: если вы будете снова врать, то уже сами как вы писали Тане «поставите себя в весьма опасное положение».
Панкова кивнула:
Но зачем вы так грубо со мной говорите? Вы же воспитанный человек
А вы бы хотели, чтобы я вас называл Зиночкой и шаркал ножкой? Нет уж, увольте! Вы что-то не очень раздумывали об этике, когда писали Аксеновой письмо с весьма прозрачными угрозами. А человек этот убит. Так что обойдемся без реверансов. Нам нужна правда. Намерены вы говорить только правду?
Панкова снова кивнула. Лицо ее стало некрасивым, обвисшим, с множеством мелких морщинок.
Зачем вы написали письмо?
Лена была так несчастна! И она надеялась, что, если эта женщина оставит Костю в покое, он вернется домой.
Вы снова говорите неправду.
Почему?
Это это Стас вспомнил фразу из блокнота Тани Аксеновой. Это одеяло лжи из лоскутков правды. Вы же прекрасно знаете, что Таня была не в курсе семейных дел Ставицкого. И специально информировали ее письмом. После этого Таня указала Ставицкому на дверь. Поэтому говорить о том, чтобы она «оставила его в покое», нелепо. Правильно?
Ну, значит, я оговорилась. Это же не принципиально!
Нет, принципиально. Потому что вы рассчитывали так: получив письмо с угрозами, Таня испугается и заставит Ставицкого вернуться к Буковой. Так?
Ах, может быть, и так! Но ведь, ей-Богу, я действовала из лучших побуждений! Я хотела восстановить семью. Кто мог знать, что
Что? Кончится убийством?
Я не имею к этому никакого отношения! Ведь это так страшно убить человека
Боюсь, что вы не очень хорошо представляете, как это страшно убить человека. Вы мне лучше скажите: кто мог совершить это убийство в интересах Буковой?
Клянусь, я не знаю!..
Ладно, допустим. У Буковой есть сейчас мужчина, как это называется поклонник, который готов ради нее на все?
Мгновение подумав, Панкова ответила:
Да, есть. И сразу заторопилась: Но я его видела всего несколько раз.
А что, Букова его скрывает?
Нет, мне он просто не понравился.
Подробнее!
Ну, у него какие-то скверные манеры, очень разухабистые. Вообще он не нашего круга. И нетрезвый.
Как он выглядит?
Высокий, по-моему, шатен, худощавый
Как зовут его? Тихонов задержал дыхание.
Ника. По-моему, Ника. Или Кока
Его зовут Никита Казанцев? спросил спокойно Стас.
Наверное, обрадовалась Панкова. Полного имени я не знаю, но, кажется, его так и звали Ника.
Посидите здесь. Я скоро приду. Тихонов подергал ручку сейфа и вышел.
Шарапов поднял глаза от бумаг:
Но-о! Нашел-таки? Ну, хвались подвигами. Как вышел?
Я его вычислил. Как Леверье планету Нептун: на кончике телефонного диска!
Ну-ка, ну-ка
Вот смотрите. Эта идея сформировалась у меня окончательно вчера, когда я ушел от вас. Интервал между автобусами одиннадцать минут. Как же Демидов смог догнать Гавриленко на середине маршрута? Позвонил в парк. Оказывается, Гавриленко на семь минут опоздал к владыкинской остановке. Застрял у Самотеки, там эстакада строится. Тогда меня озарило: Длинный появляется на остановке три раза в неделю: по понедельникам, средам и пятницам, ровно в полдевятого, что, вероятнее всего, связано со сменами на работе. Надо было угадать самое главное: куда он ездит из Владыкина домой или на службу. Подумал и решил: домой. Вот почему: во-первых, в пользу