Не поздно?
А я, как чувствовала договорилась с научным сотрудником лаборатории Левиным. Он меня будет ждать.
Ничего, флегматично сказал он. Я на остановку, тут как раз и автобус демидовский подъехал. Переглянулись мы с шофером и гуд бай. Савельев моргал рыжими ресницами. Посмотрел еще несколько автобусов и сюда. Ошибся шофер, наверное.
Это почему же?
Потому что, уж если б тот парень здесь ездил, так ездил бы. А то появился и исчез. Так не бывает.
Логика железная, засмеялся Стас. Ну, ладно. Я буду домой собираться, да и ты иди отдохни. Завтра к десяти приезжай ко мне
Его перебил звонок телефона. Савельев поглядел на телефон с опаской: какие еще новости в десятом часу?!
По отдельным репликам Тихонова и его уничтожающему взгляду Савельев понял, что новости имеют к нему самое непосредственное отношение.
Пошли к Шарапову, сказал Тихонов, положив трубку.
Кто звонил-то? спросил Савельев.
А то ты не понял! зло рявкнул Стас. Презрительно протянул: «Так не быва-а-ет» Сейчас нам с тобой объяснят, как «бывает», теоретик!
Шарапов сидит нахохлившись, на желтом пергаментном лице резко обозначились морщины. Он крепко сцепил пальцы, руки тяжело лежат на столе, и смотрит он куда-то вбок. Тихонов тоже уставился в пол.
Да-а, дела говорит Шарапов. Как же это ты, Тихонов?
Ответа он, видно, не ждет, понимает, что отвечать тут нечего.
Значит, говоришь, подъезжает Демидов к Самотеке, а впереди Гавриленки автобус?
Гавриленки, сумрачно подтверждает Стас. У светофора перед строящейся эстакадой задержался.
Ну и?
Ну и выскочил из этого автобуса Длинный, сел на один рейс раньше, наверное. Демидов его сразу узнал, а что поделаешь?
А ты-то где же был?
Стас зло глянул на Савельева, сидевшего с невинным и даже чуть сонным видом на диване.
Да вот, как на грех, закрутился тут с экспертами
Савельеву стало неловко. Он тряхнул ярко-рыжим чубом:
Я за ним выходил, товарищ подполковник. К демидовскому автобусу. Кто ж его знал, что он к Гавриленке сядет?
А-а, протянул Шарапов. Значит, не сдержал он обещания-то?
Какого обещания? опешил Савельев.
Ездить только рейсом двадцать тридцать семь
Савельев покраснел тяжело, пятнами. Лучше уж помолчать. Стас что-то шептал себе под нос, загибал пальцы, потом вдруг сказал:
Никуда он не денется. Сегодня не взяли завтра возьмем Раз он тут крутится
Да-а? Завтра возьмем, говоришь? протянул Шарапов. А может, через недельку возьмем? Неожиданно разозлился: Адресочек знаете?
Какой? спросили разом Тихонов и Савельев.
Гарнизонный гауптвахты. На случай, напомню: Семеновская, двадцать шесть.
Я, между прочим, недельку там с удовольствием отдохнул бы, едко сказал Стас.
Правильно, молодец. Сделал дело отдыхай смело.
Да ну, Владимир Иваныч. Сказал возьмем, значит все.
Ну-ну, покачал головой Шарапов.
В кабинет заглянул дежурный:
Тихонов здесь, Владимир Иваныч? Ему телефонограмма из Ленинграда.
Стас поднялся с дивана, подошел к дежурному, взял листок. Прочитал.
Панкова действительно была в Ленинграде, с удивлением сказал он. Из ЛУРа сообщают, что мать ее хронически больна. Только что Панкова выехала московским поездом
Шарапов подумал. Сказал:
Встретишь ее на вокзале. Привезешь сюда.
Помолчал, потом растягивая слова, добавил:
Я думаю, она много чего рассказать может. В лоб не начинай, за жизнь побеседуй Длинного завтра найди
Ну
Без «ну». Найди и точка.
У нас с тобой, Савельев, есть еще около девяти часов надо успеть.
Чего успеть?
Найти
Длинного.
Ты что, шутишь?
Самое время. У тебя дома есть телефон?
Нет. А что?
Тогда звони к себе в отделение, скажи, чтоб к жене кого-нибудь послали предупредить. Дома только завтра будешь, сказал Стас, достал из стола чистую бумагу и стал писать что-то в столбик. Потом поднял голову, задумчиво посмотрел на Савельева. Оперативник дремал на стуле. Почувствовав взгляд Тихонова, встряхнулся, зябко поежился:
Стас! А, Стас, есть очень хочется
Сочувствую. Мне тоже.
Идем вниз, в буфет. Работать после будет легче.
Тихонов взглянул на часы:
Двадцать минут одиннадцатого. Уже закрыто. Теперь буфет по ночам не работает.
Чего так? спросил недовольно Савельев.
Наверное, в связи с сокращением преступности, пожал плечами Стас. А есть действительно убийственно хочется. Представляешь, сейчас бы шашлычок по-карски? А? И бутылочку-другую «Телиани»?
Ой, не мучь!
Тихонов пошарил в карманах, нашел рубль, пригоршню мелочи.
Давай, Савельев, шапку в охапку и чеши в гастроном на улицу Горького. Там до одиннадцати. Колбаски любительской возьми и булок. За полчаса обернешься. А я пока чай смастерю и подготовлю фронт работ.
Савельеву не очень-то хотелось выходить сейчас на мороз, но перспектива просидеть голодным всю ночь тоже не слишком грела
Тихонов допил чай, стряхнул крошки и колбасные шкурки в пустой пакет, ловко бросил его через всю комнату прямо в корзину.
Ну, хватит, что ли, тешить плоть? Ты еще свой ужин не отработал. Не хлебом единым жив оперативник! сказал Тихонов.
Конечно, не хлебом, буркнул Савельев, за работу в твоей бригаде молоко надо получать вредное производство.