Из агентов сыскной полиции дураков делать не будем, но все равно, на их фоне наш детектив-любитель будет выглядеть очень импозантно.
Дом, где живут Крепкогорский с Кузякиным стоит на Васильевском острове, он двухэтажный и деревянный. Внизу хозяйка, госпожа Ястребова (почему всплыла эта фамилия?), с кухаркой, а сверху комнаты для жильцов. Понятно, что жильцов у Ястребовой не двое, а больше, но акцентировать внимание на этом не станем. А вот гостиная, две спальни, пусть так и останутся. В гостиной камин, у которого герои станут обсуждать свои приключения, пить кофе, а иногда и коньяк.
Вот и все на сегодня.
Девчонок проводил, хотя они и брыкались дескать, дождя нет, зонт им не нужен, а вдвоем и сами прекрасно дойдут, никто не съест.А вот «селедку под шубой» они попробовали, одобрили и решили, что завтра придут
и все доедят.
Так что, все дела переделаны, а на завтра у меня еще один выходной. Посижу, покумекаю что бы еще такого вставить в повесть? Первое знакомство Холмса и Ватсона, то есть, Крепкогорского с Кузякиным, нам очень важно. Это, по сути, список полезных вещей, которых еще не придумали.
Допустим, князь Крепкогорский станет отыскивать следы крови с помощью перекиси водорода, которая при взаимодействии с кровью начинает шипеть. А перекись водорода уже открыли или нет? Наверняка химикам она известна, а нет им же хуже.
Еще наш сыщик станет использовать фенолфталеин. Точно помню, что это вещество станут применять в криминалистике через двадцать лет, а мы это сделаем пораньше. И батюшке дам намек, что нужна химическая лаборатория.
Времени уже девять часов, скоро можно на боковую. Почитаю на сон грядущий что-нибудь интересное. Вот, что только? Где-то лежал «Граф Монте-Кристо» на французском языке, потренируюсь. Иначе стыдоба Анька уже лучше меня французский знает.
И глянуть где там Кузьма? Небось, убежал к своей рогатой подруге, а ночью стучать станет, в дом проситься. В сени-то он проходит, а в избу пока норку не прокопал. Хоть дырку в двери выпиливай!
Вышел в сени, услышал со стороны улицы залихватскую песню.
Там далёко, за Балканы
Русский много раз шагал
Покоряя вражьи страны
Гордых турок побеждал
С богом братцы, не робея
Смело в бой пойдём, друзья!
Бейте, режьте не жалея
Басурманина врага!
Что за песня такая, почему не слышал? Не иначе, занесена с русско-турецкой войны. А голос знакомый. Уверенный, громкий, а еще пьяненький. Так на трезвую голову такие песни и не поют.
Голос знакомый. Стук копыт по булыжнику, скрип рессор. С замиранием сердца подумал уж не ко мне ли кого черти несут на ночь глядя? Даже знаю, кого несет аглицкого джентльмена из череповецкой глубинки.
Тп-рру!
Точно, нелегкая принесла господина Литтенбранта, что увел у меня мою квартирную хозяйку. Все немцы гады, а обрусевшие тем более. Эх, и чего я лампу не затушил? Сейчас бы прикинулся шлангом дескать, стучи не стучи, а в доме никого нет.
Скрипнула калитка.
Ме-еее! подала голос моя сторожевая коза.
Ман-нюня не ор-рать! Ин-наче я тебя на мясо отпр-равлю!
Охренел господин немец. Маньку он мою на мясо отправит. Я бы тебя самого на мясо отправил плохо, что в тебе кости одни, только на холодец и годишься.
И чего теперь? Придется открывать.
Петр Генрихович, в своем огромном плаще и, на удивление абсолютно сухой, хотя, если он ехал из Нелазского, до должен был попасть под дождь. И изрядно поддатый.
Господин Литтенбрант, только войдя в сени, радостно заорал:
Иван Александрович, друг мой родной! Дай я т-тебя расцелую!
Чего я терпеть не могу так это пьяных поцелуев. Даже женщины, пристающие по пьянке с поцелуем неприятны, а уж мужики пусть и абсолютно нормальные, без всяких закидонов в сторону нетрадиционного секса, так и совсем противно.
Уклонившись от пьяной морды, провел Литтенбранта в дом. Заведя в прихожую, усадил на стул. Скрипнув зубами, улыбнулся и, как можно благостнее, сказал:
Петр Генрихович, рад вас видеть. Какими судьбами?
Самому-то хотелось спросить какого лешего приперся-то на ночь глядя?
А я з-за в-вами, Ив-ван Александрыч, пьяно улыбнулся господин Литтенбрант. Мыж с в-вами уговорились, что вы этим как там его? вос приемником воспреемником восприемником, то есть, станете. Кумом моим, проще говоря. Крестить младенца поедем.
Крестить? обрадовался я. Знал ведь, что Наталья вот-вот родит, и я на самом деле обещал стать крестным отцом, но все равно, все случилось неожиданно. Да и время неподходящее. Радость сменилась озабоченностью.
Петр Генрихович, сердечно рад за вас. Только, куда мы крестить поедем на ночь глядя?
Нет хуже, если на ночь глядя припрется такой вот пьяный друг-приятель, которому от тебя что-то понадобилось. Попробуй, докажи ему, что сейчас не время и не место.
Спать бы Литтенбранта уложить. Только, как это сделать? Жаль, водки в запасе нет, а иначе бы можно ему было предложить, а там, глядишь, сам бы и отрубился. А может, так удастся уложить? Половичок имеется, под голову ему что-нибудь подложу, его же плащом укрою и пусть дрыхнет. Авось, во сне никаких мокрых дел не сотворит. А сотворит Татьяне придется пол мыть.
Хм А что мне с его лошадью делать? В прошлый раз, когда Литтенбрант приезжал, он верхом был, а нынче на улице коляска. Ночь, движения нет, а завтра народ покатит. Значит, придется мне в эту коляску сесть, доехать до полицейского участка, оставить и коляску и лошадь на попечение