Эх, не зря я хотел сотворить соус в одиночестве, а теперь поздно. Мой домашний вундеркинд, с ее памятью, рецепт уже знает. Боюсь, проведает военная разведка об Аньке, сразу же завербует.
Аня, ты собираешься с родного дядюшки деньги брать? слегка возмутилась Лена.
Почему это с дядюшки? хмыкнула Анька. Я не с дядюшки собираюсь брать, а с его хозяина, с Ивана Ивановича Егорушкина. С дядюшки-то, с официанта, что брать? А с хозяина можно рублей сто запросить, а то и все двести. Но к нему за этим соусом половина города заявится, а приезжие все, поголовно.
Дешево Анька «секретный» соус ценит. По моему мнению, можно взять и пятьсот рублей. Только, заплатят ли у нас столько? Не столица, чай. Я-то вообще собирался указать рецепт в какой-нибудь книжечке или рассказе. А теперь придется подумать.
Тогда лучше до Петербурга потерпи, там ресторанов побольше, посоветовал я.
В Петербурге не до того будет, учиться придется, резонно отозвалась Аня.
Пусть секрет соуса станет нашей семейной тайной, решила Леночка.
Вот это правильно, согласился я. Посмотрев на девчонок, сказал: Вначале чаю попьем, а потом делом заниматься станем? Или параллельно? Нам исправления нужно внести, как государь велел. И самое главное, нужно фамилии для героев подобрать. Имя это главное!
Те бумаги, что привез мне Наволоцкий, оказались типографскими гранками «Этюда в красных и черных тонах». И автограф государев «Любезный Иван Александрович, очень прошу Вас перенести действие рассказа на русскую почву. Грех англичанам отдавать».
Вначале чай, твердо сказала Леночка. Если примемся за твоего сыщика, про чай забудем. Поработаем, а ужинать к нам пойдем.
Нет, Елена Георгиевна, покачал я головой. Ужинать тоже у меня будем. У меня закуска интересная есть, станете пробу снимать.
Мы сегодня у Вани за мышек лабораторных, хихикнула Анька. Он поначалу хотел на Кузьке свои закуски проверить, но решил, что лучше на барышнях.
Будешь подначивать
селедки под шубой не получишь, пообещал я. Мы с Леной вдвоем все съедим.
Лопнете, если вдвоем все слопаете, а мне потом мучайся, сшивай вас обоих. А ежели перепутаю?
Болтаешь много, Анна Игнатьевна, осадила подругу Леночка. Иди-как чай разливай.
Зато я фамилию подходящую придумала для мистера Холмса Иван Крепкогорский, а Ватсон пусть будет Ваткиным, что ли?
А пусть он будет доктором Кузькиным, в честь Кузьмы, предложила Лена. А еще интереснее Кузякин. Просто и очень по-русски. Доктор Василий Кузякин.
Василий Кузякин? Где-то я слышал это имя и эту фамилию. Но пусть так и будет.
[1] Кто из читателей перепутает того сразу в ЧС.
Глава 2 Русский немец
Кабы впрямь в пути не околеть.
Бездорожье одолеть не штука,
А вот как дорогу одолеть?
И у черта и у Бога
На одном, видать, счету,
Ты, российская дорога
Семь загибов на версту.
Правильно, это я пою. А кто еще в 19 веке может знать песню из фильма, который снимут через 100 лет[1]? А что еще петь в дороге? Пытался затянуть «Медленно минуты убегают в даль», но она по ритму не совпадает ни со стуком копыт, ни с движением колес. Нужно приноравливаться. Но у нас еще ничего. Вон, на Востоке, там вообще 27 стихотворных размеров под темп движения верблюда.
Но на самом-то деле тракт Череповец-Санкт-Петербург не так и плох. Утоптано, слишком глубоких колей нет, а дожди еще не успели размыть дорогу. И ехать не до столицы, а только до села Нелазское не трое суток, а три часа, из-за темноты так четыре. Не смертельно.
Сидишь на облучке рядом с пьяным в стельку товарищем, из-под копыт лошади в тебя летит грязь и мокрая вода (чего и сказал-то? но убирать не стану, потому что в пути вода сверхмокрая), в небе уже вовсю светит луна. Вожжи только придерживаешь кобылка дорогу сама знает, главное коллегу придержать, чтобы он не упал, да не убился. А как отвлечься? Вот и поешь.
Нет ухаба, значит будет яма,
Рытвина правей, левей кювет
Ох, дорога, ты скажи нам прямо:
По тебе ли ездят на тот свет?
А тут сосед просыпается, резко вздрагивает и начинает орать, подпевая:
И у черта и у Бога
На одном, видать, счету,
Ты, российская дорога
Семь загибов на версту.
Спрашивается какого лешего приличный, сравнительно интеллигентный молодой человек едет по ночной дороге, вместо того, чтобы спать в своей теплой постельке?
Попытаюсь объяснить, а прав ли я или нет решайте сами.
С писаниной закончили часам к восьми, осталось только кое-что «пригладить», внести некоторые правки.
Значит, местом действия «Приключений сыщика-любителя князя Крепкогорского», как и приказал государь, станет Россия. Москва, Санкт-Петербург и прочие наши города. Но кто мешает перенести действие некоторых рассказов в Англию или Шотландию? Скажем, сюжет «Обряда дома Мейсгрейвов» никак не желает укладываться на русскую почву, не поменять королевскую корону, спрятанную в доме английского аристократа, на шапку Мономаха.
Дмитрий Крепкогорский нами произведен в отставные поручики гвардии, да еще и в князья. Нам не жалко, а князь звучит гораздо солиднее, к тому же, с титулованными особами считаются больше, нежели с поручиками. Правда, кроме титула и связей (они обязательны!) за душой у Крепкогорского ничего нет, иначе ему не пришлось бы снимать квартиру вместе с доктором. Василий Кузякин, от имени которого и будет вестись повествование отставной армейский лекарь, раненый на русско-турецкой войне, частнопрактикующий врач, вроде Федышинского, только пьет поменьше. Поручик Крепкогорский, возможно, тоже где-то повоевал, но об этом мы лишь намекнем, а распространятся не станем.