А вот справится человек с травмой или нет, не всегда зависит только от него. Давайте я нарисую небольшой этюд на эту тему.
Чаще всего нам приводят пример австрийского психиатра Виктора Франкла (Viktor Emil Frankl), который создал основу логотерапии, как раз находясь в Освенциме. Он потерял всю свою семью и сам каждый день был на грани жизни и смерти, между газовой камерой и адским существованием.
Несмотря на это Виктор Франкл справился и, более того, помогал в лагере другим заключенным, а по освобождении стал основателем направления «логотерапия».
Однако все забывают одну вещь: Виктор Франкл был один в своем роде. А почему? И вот тут давайте вернемся к главе об идентичности и идентификации.
В биографии и воспоминаниях В. Франкла, даже если не все там точно, видна главная линия идентичности этого человека та самая основная ее часть, ответ на вопрос «кто я?». Виктор Франкл идентифицировал себя в большей части как ученый.
Безусловно, потеря семьи, заключение в концентрационном лагере это тяжелейшее испытание, но, как и отмечает сам автор «Человека в поисках смысла», для него как в первую очередь ученого научная работа Освенцимом не закончилась. Он продолжал работать, проносил рукописи на тонкой бумаге и это был смысл его жизни. То есть заключение не подорвало для Франкла основы его идентичности настолько, чтобы его сломать, лишить смысла жить дальше.
Для большинства же людей семья, свобода это основа их идентичности. А поскольку, как вы знаете из прошлой главы, быстро перестроить идентичность невозможно, боль утраты при быстро развивающихся событиях для многих стала тем кризисом, который они пережить не смогли.
И как бы кощунственно это ни звучало, у кого, как и у Виктора Франкла, важная часть идентичности не была сильно затронута событиями тех лет, у того изначально шансов выжить было больше. Так получилось, совпадение, случайность роль, которую мы слишком недооцениваем (см. в списке литературы Нассим Николас Талеб, «Одураченные случайностью»).
Во-вторых, Тедески, когда говорит о 90 %, не берет в расчет когнитивное искажение «ошибка выжившего».
Кратко его суть в том, что при анализе невозможно физически получить статистические данные от тех, кто не может ничего сказать по причине смерти (уничтожения).
Классический пример: мы знаем рассказы о дельфинах, которые спасают пловцов, толкая их к берегу. Но мы ничего не узнаем о тех пловцах, которых дельфины толкали от берега. Они утонули и ничего никому не расскажут.
Подробно о причинах, механизмах возникновения этого искажения и о том, как с ним бороться, вы можете прочитать в книге «Как начать думать в понедельник и не перестать во вторник» на с. 204. А в этой книге я лишь констатирую факт его наличия и привожу примеры.
Те, кто спился и замерз в сугробе через несколько лет? И сколько таких мы не знаем они уже ничего не скажут. Это и есть «ошибка выжившего».
По статистике, 72 % самоубийств никак не идентифицируются. Более того, часть суицидов попадают в статистику как «самоповреждения с неопределенными намерениями» и процент реально выше. Почему здоровый мужчина вдруг выпивает бутылку водки и, разогнавшись, разбивается об асфальтоукладочный каток? Возможно, о причине знают друзья, но официально будет написано «вождение в нетрезвом виде». И сколько таких случаев?
Сколько жертв насилия кончает с собой, и об этом никто никогда не узнает, потому что они никогда не обращались в полицию? Ведь часто им кажется постыдным признаться в полиции в совершенном над ними насилии. Существует безумное количество историй о том, как социопаты, психопаты доводят людей до самоубийств. Можете набрать запрос в любом поисковике и увидите, как их много, но и то это только те, что удалось идентифицировать.
А сколько из них случаев так называемого медленного самоубийства? Что это такое? Это та же самая аутоагрессия. Это когда человек вроде бы живет, но начинает пить, употреблять наркотики. Когда обнаруживает заболевание, но не идет к врачу. Это все медленное самоубийство.
И говорить «все, что нас не убивает, делает нас сильнее» справедливо только для очень небольшого количества людей.
Так что же у нас получается? Приверженцы, как я считаю, неуместной в данном случае позитивной психологии рассказывают нам как пример саксесс-стори (success story «истории успеха») историю некоего Василия, которого друг кинул на деньги, но он стал изучать юриспруденцию и в конце концов стал известным адвокатом; историю Маши, которая была изнасилована, но стала изучать психологию и стала известным психологом. И вот они благодарны своим учителям, своим мучителям, насильникам, нужное вписать, потому что благодаря им у них все есть.
Однако вот эти все пропагандисты, продвигающие такой подход к травме, которую вам нанесли предательством, воровством, мошенничеством, физическим насилием, нужное вписать, забывают и не рассматривают тот немалый процент людей, которым эта травма не помогла, которых это добило. Это раз.
И два с какой стати вы, кто пахал, как дизель в Заполярье, чтобы эту боль превратить во что-то конструктивное, должны благодарить тех, кому было наплевать и на вас, и на вашу боль, и тех, кто думал в тот момент в лучшем случае только о себе. А в худшем получал от вашей боли удовольствие.