Для Алекса это становится красной тряпкой. Повиснув в руках парней, он пинает Андрея в живот. Те тут же оттаскивают его подальше.
Захлопнись! Закрой нахер поганый рот и не упоминай его имя при мне! Хочешь расскажу, как всё было, а? Алекс дёргается в сторону Андрея, но парни не позволяют ему сдвинуться с места, надавив на плечи.
А давай, хрипит Андрей. И чё ты знаешь, ну?
Не мог Дима отцовские надежды по херу пустить. В бизнес вникал. А ты, гондон, распереживался, что тебе ничего не достанется. Папаша твой видел, что яиц у тебя столько же, сколько у маленькой девочки.
Андрей снова размахивается и бьёт Алекса в лицо, но тот лишь ухмыляется. Я делаю шаг к Андрею, отчаянно желая выцарапать ему глаза. Злость хищной рыбой, наконец оказавшейся в воде, готова разинуть пасть, сожрать обидчика живьём. Однако парень рядом с силой сдавливает моё запястье, намекая, чтобы не рыпалась.
Не-не, ты послушай. Интересно будет, обещает Алекс, сплюнув кровь под ноги Белову. Чё ты думал? Что брак с Марго обеспечит тебе местечко у руля? Что она убедит брата считаться с тобой? Глинский же тебе поперёк горла встал со своим решением бизнесом заняться.
Я на миг впадаю в замешательство. Дима... Нет, не нужен был ему бизнес. Не нравилось ему торчать в магазинах, искать поставщиков и торговаться с ними как «на рынке». Папа его очень уговаривал, но... Разве он уступил? Твою мать, мне казалось, что нет. Однако теперь я не была уверена. Зачем-то же брат стал разбираться в подноготной семейного дела...
Алекс с издёвкой продолжает:
С одной стороны папка, не видящий в тебе авторитет, с другой Дима, не считающий за человека. Остаётся лишь Марго, которая может пропихнуть тебя на верхушку при живом отце.
Отец бы так и так мне бизнес передал! шипит Андрей, замахиваясь для нового удара. Бить того, кто не может ответить, приходится ему по вкусу.
Стерпев удар кулака в грудь, Алекс твёрдо говорит:
Ага. Как же. Только если бы его вынесли вперёд ногами, как и случилось. И даже тогда мать тебя не допустила до управления. Сама крутилась, пока ты жопу мял в своей клинике и сиськи корейские выдавал за Америку.
Андрей краснеет от злости, ноздри раздуваются как у быка, и, кажется, даже издалека я слышу скрип его стиснутых зубов. Алекс виртуозно проходится по его самолюбию.
Ты. Ничего. Не знаешь. Андрей роняет слова, точно камни. Бизнес полностью стал бы моим.
Но Алекс пропускает его замечание мимо ушей, добивая гордость Андрея колкими фразами:
А потом мать твоя всё продала, потому что воровать у себя бессмысленно, расходы превышали доходы, а Глинские больше нихуя не вливали в бизнес. И тебе всё равно мозгов не хватило понять, почему она это сделала! Только ходил, петушился, как бы ты бизнес поднял. Бизнес, который, блядь, держался на честности Глинских и изворотливости твоей семейки.
Андрей замахивается в третий раз, потом в четвертый, в пятый... Удары отдаются тупой болью в сердце. Я вздрагиваю от каждого глухого звука, с которым кулак соприкасается с телом, и тихонько скулю. Последний, шестой удар всё же ставит Алекса на колени. Согнувшись, он ловит воздух ртом, пытаясь восстановить дыхание. И опять презрительно усмехается, словно ему на самом деле всё нипочём.
Глинский-старший хоть и умный мужик но всё же лишь продажник и делец. А ещё он искренне верит в порядочность друзей, задыхаясь, Алекс пытается подняться, но парни по бокам грубо возвращают его на колени. Ему не приходило в голову что его лучший друг и партнёр может воровать, Алекс дважды глубоко вдыхает, пока Андрей готовится к очередному удару,
и добавляет ровнее: А вот Дима это понял. И нашёл подтверждение. Я только не знаю, как тебе, полному кретину, стало известно об этом раньше твоего отца.
Удар заставляет Алекса опять согнуться пополам и закашляться. Андрей с мерзкой улыбкой присаживается перед ним на корточки и пальцами приподнимает его голову за подбородок.
Так интересно? Окей, голос Андрея сочится фальшивым добродушием. Глинский припёрся в офис в выходной день и рылся в кабинете моей матери. Что я делал в офисе в выходной? Андрей близко наклоняется к Алексу, и тот неприязненно морщится. Трахал подружку Глинского на папином столе. Чуть не попались тогда.
Воздух в лёгких разом замерзает, превращаясь в острые иглы льда. Они будто протыкают меня изнутри, заставляя взвыть от боли.
Этого не может быть. Только не так. Я готова смириться с малышкой-Крис и ещё сотней шалав. Готова быть слепой курицей, что не замечает измен или не хочет замечать. Но я не готова принять тот факт, что Андрей мог спать с девушкой моего брата, готовясь к свадьбе со мной. А Марина ведь собиралась выйти за Диму...
Это потому она пропала с радаров после его смерти? А её ребёнок? Что, от Андрея? Нет, точно нет. Не может такого быть. Марина бы давно подала на алименты, и я бы об этом узнала.
Узнал ли об этом Дима? Может, из эмоционального разговора на заправке? Господи, молю тебя, чтобы не узнал. Пожалуйста, пусть будет так, что он не знал, и не это гнало его по трассе навстречу смерти. Но я не сомневалась ни секунды, что Андрей мог рассказать об этом брату в мстительном порыве.