За всё хорошее, товарищ начальник. Пошли, достаю из кармана пачку Мальборо, у меня для тебя бодрящий напиток, раковая палочка и душевный разговор.
Алекс ржёт, однако больше не сопротивляется. Выходит прямо так, в белой рубашке без кителя. Я попыталась отправить его за верхней одеждой, на что получила скептический взгляд и просьбу не трындеть.
Да, это в стиле Алекса заболеть, но упорно делать вид, что ему всё нипочём.
Ну? Алекс берёт у меня кофе. Выкладывай, тусовщица.
Я подкуриваю сигарету и выпускаю клубок дыма. В морозном воздухе он повисает вьющимся облачком рядом с нами.
Вот как раз об этом и хотела поговорить. В общем, ты... это... Ну...
Хорош мяться.
Прости меня, идиотку. Я поступила, как неразумное создание.
Алекс давится эспрессо, чертыхается и смотрит на меня с искренним изумлением.
Я не ослышался? Маргарита Михайловна извиняется?
Маргарита Михайловна вчера перебрала с коктейлями и не отдавала себе отчёт, описываю сигаретой полукружие. Спасибо, что приехал. Не думаю, что мне действительно хотелось секса в туалетной кабинке.
Да что ты?
Ну, секса, может, мне и хотелось... Алекс вскидывает брови, и я тут же добавляю: Но не с первым попавшимся, нет. Конечно, нет, товарищ майор!
Алекс качает головой. Замечаю, как дернулась его рука: наверняка хотел шлёпнуть ею себе по лицу от моей дурости.
Ох, Глинская.
Не злишься? строю глазки, как у кота из Шрека.
Проехали и забыли, Сваровский пальцем манит меня в объятия.
Прижимаюсь к нему, крепко стискиваю и утыкаюсь носом куда-то в область ключичной впадинки. Алекс морщится от прохлады норки, а потом в братской манере ерошит мне волосы на затылке. Сразу отпрыгиваю.
Ты что! Я полчаса укладывала!
Для кого стараешься, бестолочь? Опять куда-то намылилась? Алекс с подозрением суживает глаза.
Да к клиенту нужно заехать ещё. Обещала личную консультацию, бормочу, приглаживая растрепавшуюся причёску.
Только консультируй, пожалуйста, вертикально.
Ой, иди нахрен, Сваровский!
Алекс хохочет и демонстрирует мне фигу.
Ладно, время есть у тебя? Хочу кое-что показать, он приглашающе открывает дверь перед моим носом. Ну, не стой, Глинская! Я себе всё отморозил уже.
Глава 8. Ну, не ной
Алекс заводит меня внутрь просторного светлого кабинета, где друг напротив друга стоят четыре стола. В углу у входа притаился кулер с водой, возле дальней стенки высится стеллаж, заставленный папками. На окне из керамического горшка торчит клейстокактус, его по-дурацки украсили золотистой мишурой и зачем-то нацепили солнцезащитные очки и кепку.
За одним из столов сидит крупный рыхлый мужчина лет тридцати с хвостиком, в форме по уставу и с жидкими каштановыми волосами. Его цепкий взгляд мутно-зелёных глаз пробегается по мне с любопытством.
Одну отвёл, вторую привёл, комментирует рыхлый с насмешкой. Вот это я понимаю, жизнь полная чаша.
Слав, ты уже подготовил годовой отчёт? хмыкает Алекс, кивком показав мне на кресло возле крайнего к выходу стола. Нет? Так, захлопнись и делом займись.
Я ж шучу, майор.
А я нет. Чтобы к вечеру отчёт был у меня в почте с копией на Градского.
Принято, вяло протягивает Слава и утыкается в монитор компьютера, застучав пальцами по клавиатуре.
Я весело усмехаюсь, глянув на Алекса как-то по-другому, с уважением что ли. Со мной он всегда такой беззаботный, лёгкий на подъём, а тут прямо большой начальник. Серьёзный такой, в этой своей форме... Что ни говори, а мужиков форма красит. Ну, может, к рыхлому Славе это не относится.
В кресле за соседним столом от Славы развалилась платиновая блондинка в стандартном чёрно-белом костюме. Она со скучающим видом слушает кого-то по телефону и изредка мычит что-то неразборчивое. Блондинка едва косится на меня, затем крутится в кресле к окну, утратив ко мне интерес.
Что показать хочешь? плюхаюсь в кресло Алекса и по-хозяйски сдвигаю кипу бумажек на край стола, чтобы не мешались. Алекс на это закатывает глаза.
Вообще-то, дело серьёзное, Пикассо. Тебе будет неприятно, но мне нужно, чтобы ты посмотрела.
Я напрягаюсь от его предупреждения, звучит слишком строго. Пристально слежу за курсором мышки, который носится по экрану, открывая какие-то папки.
Тут сердце подпрыгивает, ударяясь в рёбра, и камнем ухает куда-то в живот.
Стой! накрываю руку Алекса своей, не позволяя щёлкнуть по папке, и завороженно смотрю
на название.
«Дмитрий Михайлович Глинский».
Блядь. Пожалуйста.
Алекс, я не хочу, резко встаю, намереваясь сбежать из кабинета, но Алекс мягко усаживает меня обратно. Дрожащим голосом приказываю: Отойди. Я не могу, ясно?
Он смотрит на меня с сочувствием, начинает вкрадчиво:
Маленький, так надо. Нужно, чтобы ты кое-что подсказала мне, понимаешь?
Не понимаю. Что это за папка? Что ты делаешь?
Алекс вздыхает и присаживается на корточки передо мной, берясь руками за подлокотники кресла, словно ограждая. Или, наоборот, загоняя в ловушку.
Ты же сама сказала, что он, Алекс смотрит на папку, потом на меня, слишком хорошо водил. Это факт. Димка не лихачил на трассах, ездил аккуратно. Даже я больше выделывался, а он всегда одёргивал меня, мол, не девять жизней за плечами.