А снаружи ничего. Ни дрогнувшего мускула, ни судорожного вздоха.
Только в груди зияющая дыра. Будто меня раскололи надвое.
Я подношу стакан к пересохшим губам и делаю глоток лимонада.
Кто-то из родителей тихо перешептывается.
Рита делает вид, что увлеченно рассматривает облака, но я чувствую, все они смотрят. Косятся. Им неудобно. Но в то же время до жути любопытно.
А мне больно. Даже сильнее, чем когда он уходил.
Потому что тогда он уходил от меня. Я сама этого хотела после всего, что узнала о своем муже и о его грязных похождениях.
А сейчас он вернулся. И делает вид, как будто имеет на это право.
И, что самое ужасное, Кристина моя дочка верит, что так оно и есть.
Тем временем Захар уже направляется в мою сторону.
Уверенной, неторопливой походкой человека, который просто вернулся с перекура.
Глава 2
Как будто мы виделись только вчера. И это не он обошелся с нами по-свински. Не он предал нас.
Тело мгновенно каменеет. Каждая клетка, каждый нерв вздрагивает, готовясь к неизбежному столкновению.
Но я не отступаю. Стою. Твердо. Словно вросла в землю.
Привет, Марина, произносит Захар, остановившись в опасной близости и пряча руки в карманы брюк. А ты совсем не изменилась. Всё так же прекрасно выглядишь.
Спасибо. Ты тоже. Разве что наглости прибавилось, отвечаю ледяным тоном, приправив слова ядовитым сарказмом. Зачем пожаловал?
Да вот, решил навестить дочь. День рождения все-таки.
Ты наконец вспомнил, что у тебя есть дочь? слова выходят холодно, как я и планировала.
Вообще-то, я всегда помнил, говорит Захар, и ни один мускул не дрогнул на его лощеном лице, просто у меня были определенные обстоятельства.
О-о-о, обстоятельства, выплевываю я, не в силах сдержать презрительный смех. Как же вовремя они всегда находятся у таких, как ты. Когда нужно оправдать свою трусость, всегда находятся какие-то там обстоятельства непреодолимой силы.
Марин, перестань, мягко, даже примирительно говорит он. Я просто не мог сегодня не прийти.
Два года мог. А сегодня вдруг не смог? Что ж, прогресс налицо.
На сей раз Захар не отвечает. Просто смотрит в сторону Кристины, которая стоит в окружении друзей, заливисто смеется, показывая им новый звездный проектор и подпрыгивая от восторга.
И я вижу, как Захар жадно впитывает этот момент. Нагло присваивает его себе. Словно счастливая улыбка нашей дочери это исключительно его заслуга, а не результат моих бессонных ночей и отчаянных попыток заменить ей отца.
Кристина рада меня видеть, говорит он с ноткой победы в голосе. Словно это его оправдание. Индульгенция, выписанная детской рукой.
Возможно. Но она ребенок. Она так же радовалась и фокусникам. Это ничего не значит.
Захар усмехается, но в этой усмешке проскальзывает раздражение.
Ну, конечно же
Ему неприятно, что я не играю по его сценарию. Что я не растерялась, не смягчилась, не забыла, какой сволочью он стал.
Рядом кто-то кашляет. Родители украдкой бросают взгляды в нашу сторону, делая вид, что разговаривают или уткнулись в телефоны. Но я чувствую, что нас подслушивают.
Плевать. Пусть слушают.
Нам нужно поговорить, произносит Захар едва слышно.
Ну, говори, отвечаю, не отрывая взгляда от Кристины.
Не здесь. Нужно место поуединеннее.
Вот еще, фыркаю
я. Говори здесь. Тут все свои. А если не устраивает выход вон там. Ты виртуозно умеешь уходить красиво. Можешь повторить свой коронный номер.
Захар криво усмехается, чуть качнув головой.
А ты всё такая же острая на язык, с несгибаемым стержнем внутри. Меня всегда это в тебе цепляло.
Я вскидываю брови.
Прости, что?
И тут же прыскаю от смеха. Неожиданного, дерганого, даже нервного.
Ты, видимо, долго репетировал эту проникновенную речь в машине. В твоем стиле. Максимум пафоса, минимум смысла.
Марин, говорит он почти шепотом. Я вернулся в семью. Нагулялся Осознал всё. Я хочу всё исправить. Хочу попробовать наладить наши отношения.
Смотрю на него, как на нелепую, до неприличия глупую шутку, и понимаю, что он, кажется, окончательно потерял связь с реальностью.
Какая наглость произнести это мне в лицо, будто мы разошлись из-за какой-то пустяковой ссоры, а не из-за того, что я застала его в нашей постели с беременной любовницей.
Как будто он не хвастался тогда, что она носит его сына. Того самого, о котором мы с ним мечтали все эти годы. Того, которого у нас так и не получилось зачать после Кристины. А у нее пожалуйста, с первого раза.
И что теперь? Где этот полуторагодовалый мальчик? Где его сын, его новая, такая счастливая семья?
Или он и их тоже бросил?
Наладить отношения ему захотелось, видите ли
Позорник!
Впрочем, глядя на Захара, я понимаю, что в его голове всё это выглядит как красивое возвращение. Он думает, что достаточно просто появиться, бросить пару пафосных фраз, и я забуду всё, что было.
Как бы не так!
Есть вещи, которые не забываются. И уж точно не прощаются.
Но я не собираюсь упоминать ни его похождения налево, ни его сына. Не из страха или неуверенности.
Просто эта тема больше не вызывает во мне ни малейшего отклика. Мне абсолютно безразлично всё, к чему я больше не имею никакого отношения.
Пусть плодятся, как кролики, пусть целуются на фоне радуги! Это уже не моя история.