Хм-м Ярек задумчиво почесал подбородок. Резонно. Но я все-таки немного о другом. Как думаешь, если бы твой брат вдруг выздоровел это было бы чудом?
Я недоверчиво улыбнулась. Спрашивает еще. Конечно, было бы!
Да, его раны давным-давно затянулись, оставив после себя страшные бугристые шрамы. Но клыки Трикси что-то серьезно повредили. Леда говорила какие-то непонятные слова про мышцы и сухожилия. В общем, его ноги так и остались ногами двухлетнего малыша. Тоненькие и сухенькие, как веточки. Даже будь у нашей семьи деньги на настоящего целителя он и то не сумел бы все исправить.
Конечно, не сумел бы, подтвердил Ярек, и я поняла, что уже не удивляюсь его способности отвечать на мои мысли. Слишком много времени прошло и слишком необратимы изменения. Возможно, попади он в руки целителя сразу то были бы варианты. Но, насколько я понимаю, вашей семье такое было не по карману.
Я печально хмыкнула. Да, все так. Мои родители и без того отдали все свои нехитрые сбережения Леде. А уж везти Мира в город и искать помощи там Нет, об этом и говорить не стоит.
Так откуда вы знаете обо мне и моей семье? осмелилась я на негромкий вопрос.
О, вспомнила о вежливости. Ярек показал в широкой улыбке все свои белоснежные зубы. Не стоит, Илая. Ты мне больше нравилась, когда сидела на елке и огрызалась. Такая замерзшая, воинственная. И до последнего отказывающаяся от помощи.
И правильно отказывалась, пробурчала я. Сороку-то ты послал. Только зачем?
Ну уж явно не для того, чтобы у тебя медяк отнять. Ярек негромко рассмеялся.
Как у него это славно получалось! Я невольно заулыбалась сама, хотя ничего смешного или забавного в ситуации не видела. И в самом деле, сижу в избе рядом с колдуном. А мои родные и знать не знают, где я и что со мной.
Ох, недоверчивый ты воробушек. Ярек укоризненно покачал головой и вновь фыркнул от смеха.
Отошел к печи, открыл ее и перемешал багрово-черные угли кочергой. Затем подкинул дров. Притихший было огонь жадно затрещал, принимая подношение. Взметнулись вверх языки пламени, и я опять заметила, как в глазах колдуна заплясали ярко-алые искры.
Сегодня новый год, негромко проговорил Ярек, глядя в огонь и словно разговаривая сам с собою. Время чудес, Илая. Ночь, когда Снежная богиня летит в своих санях над землей и посылает дары смертным. Резко развернулся ко мне и спросил: А что ты бы попросила у нее?
Ты знаешь, глухо ответила я. Ты ведь прекрасно знаешь. Иначе не завел
бы разговор о Мире.
И что ты бы отдала взамен за это? полюбопытствовал Ярек.
Разве подарок требует платы? настороженно переспросила я. Тут же сказала, насупившись: Душу не проси!
Вновь вспомнила дурные сказки про колдунов? Ярек опять негромко фыркнул. Нужна мне твоя душа. Мне просто интересно, чем ты готова была бы пожертвовать ради исправления своей ошибки?
Я грустно понурилась. А что у меня есть? Да ничего, собственно, кроме той самой души.
Протяжно и жалобно заскрипели половицы под неторопливыми шагами колдуна. Ярек неспешно подошел ко мне. Присел рядом на корточки.
Я почувствовала, как он притронулся к моему подбородку, и послушно подняла голову. Уставилась в его светлые глаза, до краев наполненные морозной синевой ясного зимнего дня.
А впрочем, ты права, чуть слышно сказал он. За подарки не берут платы. А за чудеса тем более.
В сердце всколыхнулось отчаянная надежда. Сердце так сильно забилось, как будто силилось выскочить из груди.
Просто обещай мне, что никогда меня не забудешь, продолжил Ярек, продолжая пытливо вглядываться в мое лицо.
Какая странная просьба! Как будто я могу забыть все это. Да о таком приключении всю жизнь вспоминать будешь.
В следующее мгновение Ярек потянулся ко мне. Его дыхание накрыло мои губы, и сердце, так невыносимо быстро бьющееся только что, вдруг замерло, пропустив удар
Я почти почувствовала его поцелуй. Почти ощутила прикосновение его прохладных губ к своим. Зажмурилась и
Резко накатила дурнота. Было такое чувство, будто я внезапно рухнула в бесконечный черный колодец без дна. Это падение завершилось так же стремительно, как и началось. Я не успела даже испугаться, как вдруг услышала голос матери.
Илая, девочка моя, прошептала она. Ну открой глаза, дочка. Посмотри на меня.
Мама?
Удивительно, но простое слово далось мне с величайшим трудом. Губы слиплись, покрытые сухими корочками. Веки вообще налились свинцом, когда я попыталась взглянуть на мать.
И все же мне это удалось. Я с изумлением воззрилась на осунувшееся бледное лицо матери, которая сидела в изголовье моей низенькой узкой лежанки. Да, я опять была в родной избе. Только почему-то не было елки, которую накануне праздника притащил из леса отец. И младшие почему-то не носились шумной гурьбой по тесной комнатенке, а сгрудились около кровати Мира, что-то негромко обсуждая.
Очнулась! Мать радостно встрепенулась. Наклонилась ко мне и принялась покрывать быстрыми радостными поцелуями лоб и щеки, бессвязно бормоча: Наконец-то! Девочка моя! Как ты нас испугала!
Что случилось? сипло спросила я. Попыталась приподняться, но тут же с жалобным полувздохом-полустоном вновь опустила голову на жесткую подушку.