Родители опять начала я.
Твои родители, безусловно, сильно расстроятся, если их единственная дочь проведет ночь вне дома, перебил меня Ярек. Но еще сильнее они огорчатся, если та вовсе погибнет.
Справедливо. Но кое-что в тираде колдуна заставило меня вздрогнуть от испуга.
Откуда он знает, что я единственная дочь? У моих родителей было шестеро детей. Я самая старшая. И пятеро мальчишек. Но я об этом точно Яреку не говорила!
Ох, что-то мне все это не нравится! Очень сильно не нравится! И это еще мягко сказано.
Я прижалась спиной к двери, настороженно не сводя с колдуна глаз. Если он только встанет, если попытается приблизиться ко мне, то я
Запнулась, не в силах придумать достойной угрозы. А что, собственно, я сделаю? Закричу во все горло? Да хоть горло сорви от воплей никто не услышит. Или кинуться на него с кулаками? Смешно. Даже не будь он колдуном и то справился бы со мной без проблем. Выше меня на голову целую. И в плечах косая сажень будет.
Видимо, мой страх слишком явственно отразился на лице, потому что Ярек укоризненно закачал головой.
Да не трону я тебя, устало проговорил он. Сколько повторять? Или клятву принести заставишь?
Не дожидаясь моего ответа, вдруг резко выбросил руку вперед. Раскрыл ладонь и над нею заплясал лепесток живого оранжевого пламени.
Не трону я тебя, повторил чуть громче. Сердцем своим клянусь.
Если честно, меня это не особо успокоило. Кто знает, осталось ли у него это самое сердце. Мало ли чем он пожертвовал ради силы колдовской.
О селяне! Ярек мученически возвел глаза к низкому потолку, словно каким-то чудом подслушав мои мысли. Как же с вами тяжело! Им добро пытаешься причинить а они отбрыкиваются со всей мочи. Посмотрел на меня и с усмешкой добавил: Сама посуди: хотел бы я с тобой чего сотворить разве
стал бы тогда с тобой разговоры разговаривать? Больно надо на уговоры время зря терять.
Сам будто не селянин, огрызнулась я, покоробленная насмешливыми нотками в его тоне. Али не в деревне живешь?
Я тут временно, уклончиво отозвался Ярек. Проездом, можно сказать.
Что-то я вообще не припомню, что у нас в окрестностях колдун живет, не унималась я.
Я же сказал, что проездом тут, буркнул Ярек. Решил переждать непогоду. Да и праздник все-таки.
Говоря откровенно, я мало что поняла из этого объяснения. Если он проездом то почему тогда у старосты в доме не остановился? Даже более того. Я всю округу как свои пять пальцев знаю. Все овраги летом по сто раз излазишь в поисках ягод и грибов. Но не припомню никакого дома, стоящего на отшибе. Ни жилого, ни заброшенного.
На дне зрачков колдуна запрыгали озорные искорки, как будто он опять угадал мои мысли.
Метель до утра бушевать будет, вкрадчиво сказал он. Неужели собираешься на ногах простоять все это время? Быть может, все-таки присядешь?
Я неуверенно сделала шаг к столу, около которого расположился колдун. Затем еще один.
Вот и хорошо, с удовлетворением проговорил Ярек, наблюдая за тем, как я приближаюсь. Обещаю, что утром я провожу тебя прямо к порогу отчего дома. А пока посидим. Поболтаем, внезапно голос его упал почти до шепота, и я замерла с поднятой для очередного шага ногой, услышав финальное: Обсудим недуг брата твоего, Мира.
Сердце так и рухнуло в пятки. Затем поднялось к горлу и лишь потом вернулось на привычное место. Кровь гулко забилась в ушах, колени постыдно задрожали.
Откуда?.. прошептала я помертвевшими от страха губами.
Оттуда, веско обронил Ярек. Коротко приказал: Сядь!
И я повиновалась. Послушно опустилась на шаткий табурет, примостившись на самом краешке. Напряженно выпрямила спину и с силой сцепила перед собой пальцы в замок до боли, до побелевших костяшек.
Пауза все длилась и длилась. Ярек не торопился продолжить разговор. Он с насмешливым интересом наблюдал за мной. Жесткие складки, пролегшие было от крыльев его носа к уголкам рта, разгладились. И не скажешь даже, что в его голосе способна прорезаться сталь.
Так, значит, та сорока не выдержав этой пытки молчанием, заговорила я первой. Слова неохотно шли из пересохшего от волнения горла, тяжело складываясь в фразы: И деньги
Медяк я тебе верну, перебил меня Ярек. Купишь на него, что собиралась. Каждому брату по леденцу. Но Миру ведь нужно нечто большее, не так ли?
Я опустила голову. В груди неприятно жгло, как всегда при упоминании имени моего брата.
Это ведь моя вина. Это я не уследила за ним. Два года назад это было. Жарким июльским полднем.
Жарко. Как же жарко и как хочется пить! Я облизываю пересохшие губы и сажусь прямо на горячую пыльную землю, твердую, как камень. Ох, кажется, голову напекло даже платок не помог! Затылок так и ломит.
Бесконечные грядки заросшего сорняками огорода расплываются перед глазами. Еще полоть и полоть. Вечером мать и отец строго спросят с меня, если я не успею выполнить их наказ. Сами-то они в полях, лето самая горячая пора для селян. Причем во всех смыслах этого слова.
Илая
Я морщусь. Это Мир зовет меня. Наверное, Дирку, который старше его на пять лет, надоело возиться с братом, и он убежал с ватагой мальчишек на речку. А возможно, опять что-то не поделили.