Правда, долго наслаждаться открывшейся взгляду картиной не получается. Тело требует действий. Но что мне предпринять? Так ничего и не решив, плетусь вниз. По коридору прямо мне навстречу идет один из охранников. Чтобы с ним не пересекаться, толкаю ближайшую ко мне дверь вход в гараж, для удобства примыкающий к дому. А там уже ворота открыты, и чья-то тачка заведена Не знаю, чем я думаю, когда ныряю на заднее сиденье! Уже потом, когда машина сдавшего смену охранника благополучно минует ворота в отцовскую резиденцию и шлагбаум на въезде, понимаю, какую глупость совершила. Мало того, что мне будет довольно проблематично выбраться незамеченной, и в любой момент может зазвонить телефон, так еще и спина затекла пригибаться. Долго ли я так выдержу?
Почему-то пробивает на смех. Нервы сдают. И тут случается не иначе как чудо Володя съезжает к заправке и, припарковавшись у колонки, выходит, то ли чтобы оплатить горючку, то ли за кофе. Я, крадучись, едва ли не по-пластунски выбираюсь из Мазды охранника, накидываю капюшон и быстро-быстро отхожу к тротуару, а там свобода-а-а.
Только что мне с ней делать? Я не знаю даже, где нахожусь. Смешно, но проведя большую часть жизни в столице, я в ней практически не ориентируюсь. Все что я видела, я наблюдала из окна отцовского бронированного Мерседеса. Меня привозили и забирали и в обычную школу, и в спортивную, и потом в институт. Даже когда я гуляла с друзьями, мой маршрут был строго подчинен пожеланиям охраны.
Интересно, что за человек этот Муса, если отец уверен, будто он сможет обеспечить мне защиту не хуже?
Почему-то образ, который рисуется в моей голове, вызывает странную реакцию тонкие волоски на моем теле приподнимаются, как штыки ощетинившихся мурашек.
Кошусь на телефон. Если отец обнаружит, что меня нет, по нему меня вычислят в два счета. Но я так сильно его обидела, что вряд ли он захочет подняться, чтобы пожелать мне спокойной ночи. А значит, какое-то время у
меня все же есть.
Во рту становится горько-горько. Вина придавливает. Я обещаю себе, что непременно извинюсь. И давлю на корню мысль вернуться, аргументируя это тем, что будет очень тупо закончить свой фееричный побег вот так.
Что же мне делать? Позвонить Маринке? Или вызвать такси? Я никогда на такси не ездила. Но у меня есть приложение агрегатора в телефоне. К удивлению, все получается с первого раза. И машина приезжает довольно быстро. Пока доезжаем, темнеет. Водитель мне попадается спокойный, но такой разговорчивый, что я невольно задаюсь вопросом это его индивидуальная особенность, или все таксисты такие?
Ди! орет Маринка, открывая мне дверь. Ты?! А что это на тебе за мешок?
Да так. Настроения нет наряжаться.
Ты что?! Тебя на порог не пустят в таком виде. Там же фейс-контроль. Ну чего ты стоишь, давай разувайся!
Из кухни выглядывает Маринкина мать.
О, Динар, Маруська не говорила, что ты зайдешь.
Я думала, мы встретимся в клубе, отмахивается та. Пойдем, тебя нужно срочно переодеть.
А мне все равно. Пусть. Я готова заняться чем угодно, лишь бы не думать о том, какой ужас испытает отец, когда не обнаружит меня дома. Зачем я вообще сбежала?!
Вот эта юбка и этот кроп-топ? Как тебе?
Никак. Я ни за что это не надену.
Да брось! Твоему образу не хватает немного
Вульгарности?
Раскованности! закатывает глаза.
В конечном счете сходимся на том, что я надену маленькое черное платье. Оно достаточно закрытое, но фигуру облегает так, что мне некомфортно. Дешевая синтетическая ткань не дает коже дышать я начинаю потеть еще до того, как мы выходим из дома. Все бесит тушь на ресницах, красная помада на губах. Но больше всего туфли на каблуках, которые Маринка уговорила меня напялить, несмотря на то, что они как минимум на размер больше, чем нужно. А еще ведь пакет, в который я запихнула свои вещи, чтобы переодеться, когда придет черед возвращаться. Выгляжу как беженка одежда с чужого плеча и баул.
Папа звонит, когда мы с Маринкой направляемся к клубу. Я резко торможу и, не зная, как быть, бестолково переступаю с ноги на ногу.
Что такое?
Это отец. Он не отпустил меня. И теперь волнуется.
Ну и хрен на него! Надо было по-хорошему договариваться, а то тоже мне развел патриархат. Ты ж ему не рабыня.
Перестань, морщусь, он просто тревожный.
Пока не передумала, набираю короткое СМС: «Со мной все хорошо. Я на дне рождения, как и предупреждала. Через пару часов вернусь». И жму на кнопку питания. Вот если бы так еще можно было выключить беспокойство, чувство стыда и вины. И вроде да, я понимаю, что папа перегибает. Но собственный бунт все равно кажется мне ужасно незрелым. Смотрю на веселящихся ребят, а сама не испытываю абсолютно никакой радости. Так, улыбаюсь невпопад, чтобы не портить никому настроения.
Ну что, Марик, давай за твои двадцать. Пусть этот денек будет покруче предыдущих. Здоровья крепкого, как боксерский мешок, чтобы все траблы отталкивались от тебя, как от стены, пусть достижения сыплются на тебя, как кики в файте
Ребят, мне одному кажется, что наш Санек угорел по метафорам? ржет Сема.
Или попросил помочь ему нейросеть. Я там курсач себе за три дня напромтил. Колись, Санек, поздравления сетка писала? Или ты сам до такого додумался?