Я не желаю, чтобы моей жизнью распоряжались другие люди! Я человек, а не вещь. Я хотела, чтобы меня ценили, чтобы уважали мое мнение. Я мечтала учиться! Я хочу распоряжаться своей жизнью! Я представить не могла, что меня можно продать выговариваю свои «я». Караев не перебивает, даже внимательно слушает, но я не вижу интереса в его взгляде. Он словно делает мне одолжение. Мне продолжать? спрашиваю с вызовом, дернув подбородком.
Продолжай, губы трогает злая усмешка. Прежде чем я успеваю продолжить, он добавляет: Проблема многих женщин в том, что они очень многого хотят, но сами кроме секса ничего не могут дать.
Я теряю дар речи, мне нечего ему ответить. Во взаимоотношениях мужчины и женщины я мало разбираюсь, но мне кажется, женщина создает для мужчины уют в доме, заботится о нем и детях, которых рожает в муках. А ещё большинство женщин ходят на работу и зарабатывают деньги. К чему эти упреки? Он не понимает, в какой семье я росла? У меня было право выбора? В моей семье признавался только мужской авторитет, волю мужчины нельзя оспорить. Женщина может командовать на кухне и заведовать уборкой.
Не дождавшись от меня ответа, Караев продолжил:
Тебя ещё рано считать женщиной, скептическим взглядом проходится по мне, чем рождает чувство смущения. Я и так не красавица, а тут ещё непричесанная, без макияжа лицо наверняка бледное, вещи мятые, как достала из рюкзака, так сразу надела.
Я не вернусь домой, спеша сменить тему, упрямо заявляю.
Не вернешься, ухмыльнувшись. Ты поедешь со мной, от его тона по коже бегут ледяные колючие мурашки.
Нет, мотнув головой, отступаю к двери.
Тебе понравилось здесь? обведя взглядом кабинет.
Здесь лучше, чем там, куда ты собираешься меня отвезти, с вызовом. Когда долго живешь в страхе, наступает момент полного опустошения, становится все равно, что с тобой сделают. Видимо, этот самый момент настал, раз я так смело бросаю Караеву вызов.
Ты ещё не была там, куда тебе предстоит переехать, делает два шага на меня.
Мне и не нужно там быть, он вытягивает из пространства все тепло, становится холодно и зябко, он выжигает весь воздух, становится нечем дышать. Отступаю ещё на шаг, упираюсь лопатками в дверь.
А придется,
Караев не угрожает, говорит ровным тоном, но у меня все равно возникает чувство безнадежности.
Насильно увезешь? пытаюсь сказать с насмешкой, но голосу не хватает силы.
Я могу одним звонком закрыть центр, делает ещё один или два шага ко мне, упирается рукой в косяк двери.
Отойди! на выдохе, но он игнорирует мою просьбу.
Тогда не только тебе придется отсюда съехать, все эти женщины откажутся на улице, держит мой взгляд, затягивает в темный холодный омут своих глаз. Скоро зима, а у них маленькие дети, загоняет меня умело в угол.
Он не посмеет! У него не хватить влияния!
А если посмеет?...
Почему я должна жертвовать собой?! Ради семьи. ради этих женщин.
Мне становится стыдно за свое малодушие. Эти девушки не виноваты в моих несчастьях. У них дети, которые тоже могут остаться на улице или попасть в детский дом, а здесь у них есть шанс на семью, пусть и неполную. Я ведь точно не останусь на улице. Караев собирается отвезти меня куда-то.
Если есть вещи, которыми ты дорожишь, можешь сходить забрать, убирает руку и отступает на шаг. Я подожду в машине, совсем не благородство им двигает, он знает, что мне отсюда бежать некуда, по периметру расставил своих людей.
Ты куда? удивляется вернувшаяся с завтрака соседка. Свои немногочисленные пожитки я сложила на постель и теперь укладываю их в рюкзак.
Работу искать, язык не поворачивается рассказать, что тот красавчик, по которому они вздыхали, приехал забрать сбежавшую наложницу.
Тамара дала тебе список вакансий? удивляется Ева. Можешь не ходить, там нет ничего нормального, с пренебрежением. Девочки жаловались, что им предлагают самые отстойные работы, на которые никто не соглашается. Тамара вообще какая-то дерганая, накричала на нас в столовой, разогнала всех по комнатам, неуважительно говорит про директора центра. Я давно заметила, что не все люди умеют быть благодарными.
А Тамара дерганая, наверное, потому что ее мучает совесть. По крайней мере, мне хочется в это верить.
Видимо, проверка приезжала или это личное? рассуждает вслух Ева.
Ну, пока, прощаясь, закидываю рюкзак на плечо. Желаю тебе родить здорового малыша и встретить хорошего парня, который станет отличным мужем и замечательным отцом твоему малышу, слишком эмоционально, а все потому, что меня трясет, впереди ждет незавидная участь рабыни.
Ты словно прощаешься, вечером ведь увидимся, хмурится девушка.
Не увидимся.
Я надеюсь найти работу с проживанием. Если повезет, я сюда больше не вернусь, излишне радостно.
В богатый дом, что ли, хочешь устроиться? Там таких не берут, им подавай только с рекомендациями, корчит симпатичное личико. Знала бы ты, Ева, что я сама когда-то жила в таком доме, а моя мама нанимала прислугу только с отличными рекомендациями.
Ну, а вдруг повезет? сдерживая слёзы. Знала бы Ева, какую работу мне предстоит выполнять.
Тогда желаю удачи, если это то, чего ты действительно хочешь, улыбнувшись вполне искренне.