Оказалось, Антон хорошо знаком с директрисой центра, именно он договорился, чтобы меня «приютили». Согласилась Тамара Львовна с явной неохотой, сделав поправку, что пустит на короткий срок. Мест в центре не хватает, желающих много, а обеспечение осуществляется в основном за спонсорские деньги, которых всегда не хватает.
В центре проживают в основном молодые мамочки с детьми и беременные женщины, которым некуда идти. У них нет возможности пойти работать, потому что не с кем оставить малышей, чаще всего им и жить негде. А я совершеннолетняя, руки-ноги есть, не обременена беременностью и ребенком. Получается, занимаю чьё-то место. Пусть и ненадолго. На самом деле, тяжело наблюдать всю эту картину. Мир за высоким забором совсем не такой, как порой думают «сытые» люди. Эти девочки сами ещё дети. Ни образования, ни семьи, ни мужа, ни денег
Антон оказался очень хорошим парнем. Я была так зла, увидев, как Караев выходит из отеля, что забыла об осторожности. Мы приехали в обычный район, который находится недалеко от центра города. Антон припарковался во дворе. Я сидела в машине, осматривала пустующий в это время суток двор и детскую площадку, заглядывала в окна, в которых горел свет, а перед глазами Караев со своей любовницей. Антон видел мои колебания, не торопил.
Может, пойдем? сама предложила, а возле двери опомнилась. Подумала: чем может закончиться для меня эта ночь? Запаниковала, собралась бежать, когда Антон стал проворачивать ключ в замке. Возможно, и побежала бы, но тут на порог вышла его мама. Добрая женщина с мягким голосом, предложила проходить в дом. Следом появилась сестра Алиса, для которой и были куплены сладости.
За поздним ужином я рассказала свою историю, которая тронула их до слез. Анна Владимировна поделилась своей историей жизни. Она прожила почти двадцать лет с тираном, который не давал жизни ни ей, ни детям. Пил, гулял, устраивал скандалы, распускал руки. Уйти было некуда, да и боялась она мужа. Если бы тот не погиб, возможно, до сих пор бы его терпела. А прошло время, она поняла, что сразу следовало уходить от него.
Молодец, что сбежала, поддержала меня Анна Владимировна. Можешь оставаться у нас, сколько захочешь, предложила добрая женщина.
Как бы мне ни хотелось согласиться, я не могла себе этого позволить. Моя семья способна на любую жестокость, братья даже разбираться не станут, кто виноват, незаслуженно накажут и меня, и тех, кто мне помог.
Не сомневаюсь, меня уже кинулись искать. Рано или поздно найдут. Пусть лучше убьют меня, чем пострадают невиновные. Интересно, как поступит Караев? Он уже знает? Отказался от меня? Неважно, где и с кем я провела эту ночь, я не ночевала дома, а значит, опозорила семью. Ни один уважающий себя мужчина не приведет порченую женщину в дом. С другой стороны, он и не собирается приводить меня в дом в качестве жены.
Пусть он откажется от меня.
Идешь пить чай? спрашивает меня соседка по комнате, шестнадцатилетняя Ева. Девочка совсем, а уже готовится стать мамой. С другой стороны, они хотя бы могут находиться рядом со своими детьми, а у меня Караев обещал отобрать ребенка, как только я рожу, и отдать жене.
Лучше о нем не думать!
Так ты идешь пить чай? повторяет вопрос Ева, доставая из тумбочки печенье и дешевые карамельки. Когда-то я даже не взглянула бы на такие сладости, а сейчас рот слюной наполнился.
Как?!
«Бежать! Нужно бежать!» бьется в голове. Куда бежать? У ворот стоит несколько машин, это его люди, и они наверняка окружили здание.
Ты куда? спрашивает Ева, когда я двигаюсь в сторону нашей комнаты.
Я не пойду завтракать, безжизненным голосом. Она, наверное, думает, что я сумасшедшая.
Возвращаюсь в спальню, сажусь на край только что заправленной кровати. Не хочу больше бороться, неважно, что они со мной сделают.
А у самой сердце от страха разрывается.
Спустя десять минут мне сообщают, что меня в кабинет директора вызывает Тамара Львовна.
«Может, она меня не отдаст им?» думаю с надеждой. Но тогда за мной приедут братья
Подхожу к двери, стучусь. Створка тут же открывается, будто меня кто-то ждал за дверью.
Входи, приглашает директриса, стоя у дверей. Думаю, вы знакомы, отводит взгляд. Вот и всё Вам нужно поговорить, произносит суетливо. Я переступаю порог. Сердце рвется из груди. Прости меня, тихо произносит Тамара Львовна, прежде чем выйти. Караев стоит у окна, плечи напряжены, руки в карманах.
Глава 7
СамираВремя идет, Караев не спешит оборачиваться. Мой взгляд приклеился к его спине. От напряжения сводит мышцы, желудок словно скручивается в тугой узел. Он своим присутствием выжег весь кислород в кабинете, мне с трудом удается проталкивать воздух в легкие.
Запустить бы в него чем-нибудь тяжелым!
Почему не спешит озвучивать приговор? Он ведь приехал сюда с какой-то целью? Чем скорее я узнаю, какое наказание последует за мой побег, тем легче будет побороть страх, который сковывает мое тело и сознание. Я принципиально не заговариваю первой, пусть он обернется, посмотрит мне в глаза.
Будто подслушав мои мысли, Караев оборачивается.
Я не терплю, когда нарушают мои планы, произносит он холодным жестким голосом. Когда тратят мое время. Я не люблю самоуправства, презираю человеческую тупость и неоправданный риск, тем более когда речь идет о жизни и здоровье, чеканит каждое слово своего монолога. Я не совсем понимаю, как мой побег повлиял на его жизнь и здоровье. Если только он сердечник, и мне очень повезет, если сейчас у него случится приступ. Я говорю, ты делаешь, отрезает Караев. Как по мне, так очень много «я» для короткой речи. «Якать» я тоже умею!