через край, _л_и_ч_н_о, пристрастно нет-же! я очень хочу _н_а_й_т_и_ его сущность и посильно только! нахожу. Олюнка моя, скажу-шепну тебе: я имею _д_а_н_н_ы_е. Я знаю его «опыты в художественном творчестве»120. Подробно при встрече. Не хочу доверить бумаге. Он очень великий талант, разнообразный, но в нем 9 частей от Ума, одна от сферы чувств, души. Я предпочту простую грушовку-спелку, даже с червоточинкой-зрелью, чем даже того греческого живописца, который изобразил на полотне фрукты, которые клевали слетавшиеся птицы. Птиц-то, глаз-то можно обмануть, но прочие чувства между ними чувство _я_в_и_ нет, не обмануть! Большинство обманется; пожалуй, 99 из слушателей «рассказа» скажут хорошо! а сотый нет, фальшиво, наду-мано из папье-маше. Ты ты сотворена двойственно, и потому необычайна! ты и художник, подлинный и большой! и духовная сторона в тебе сильна: ты _о_т_ _Х_р_а_м_а девушка от Церкви, от Духа Свята, и потому так многогранна. Это не акафист: это мое _в_и_д_е_н_и_е, мой ощуп тебя, и потому я растаю, сгорю в миг, если не увижу тебя, если потеряю, утрачу тебя твоею волею еще убийственней! Я полная противоположность И. А. по-люсы, хоть он и настаивает, что я мыслитель, бо-льшой даже! Нет, «мысли» мои воплощены в _ж_и_в_о_е, живущее, это мысли-чувства, в них ходит-бьется _ж_и_в_а_я_ кровь. Мне не надо исписывать сотни страниц, чтобы дока-зать _и_д_е_ю, внушить осмысливание вещей и соотношений их: это дается искусством и _я_в_н_о! в миг один, жестом, словом _ж_и_в_ы_м, действием принятого в сердце лица словцом, ибо этот «эссенс» вытекает из сущности характера, положения Можно дать об искусстве, о жертве во имя его, о любви целые томы и все будет забыто, останется труха с редкими зернами, и это все; ну «развития» прибавится уму. Но вот кто-то написал «Неупиваемую» она _в_с_я_ останется в сердце, наполнит его и обогатит _в_с_е_г_о_ человека как-то (??) да еще и в расцветке, в разнообразных дозах, по слову: «могий вместити»121 Не думай какое «я»-канье! Нет, у меня тоже «вывод» о себе, только не «диалектический», а «от образа»: это вся моя сущность в «Неупиваемой» и мой «ум» м. б. очень малый! и мои «чувства», страстные и укрощенные, мое сердце, моя любовь и все эти «силы» очень в большой дозе, в огромном потенциале: ну, раскрывай сам, читатель, копайся да и не надо тебе копаться, а вы-пьешь _в_с_е, и опьянишься ли, или освежишься зависит от твоего «аппетита», уменья смаковать, опробовать до последнего, самого потаенного движения сердца-тела-души-духа Анастасии и Ильи. Почти уверен, что И. А. в _м_о_е_м_ воспринимает большой дозой что от участия в творческом от _и_д_е_и, и меньшей от «образа», воплощения. Но он очень умен, и умственно очень глубок, и в «чувствах» теоретически умело может разбираться, и потому ему _п_о_ч_т_и_ все в творческом доступно, только через телескоп или микроскоп _у_м_с_т_в_о_в_а_н_и_я.
Ну, ты меня знаешь, мне веришь, любишь меня, и потому верю, не обиделась за И. А.
О «Лике» Пиши, как тебе легче, твоему «дыханью» мне было бы легче без «подмостков», без подставных лиц а от себя. Тут какая свобода-то! Не надо обходить, условности по-боку: «ему показалось», «он подумал» а открытой душой _п_о_е_ш_ь, что в сердце накопила, свободно, широко, и как же откровенно, искренно всю душку свою покажешь, девочка моя, детка милая Люночка, ю-ночка увидишь сама. Ты отлично и в третьем лице даешь вот же, «Яйюшка»! Но тут, про «Лик» Ну, испробуй, не торопись, работа трудная, возьмет сил береги себя от изнурительной работы, готовленья для гостей мой дедушка, как надоедят гости, говорил: «гости гостите, а поедете простите». И уходил спать. Олька, сколько у тебя в кладовых-то укрыто! Как ты упомнила _к_а_к_ и я! Дивятся, а я только помалкиваю. Это же _н_е_ запомнилось, это же само-строится, когда _н_а_д_о: это «память сердца и Божья дара» (* Огромная у тебя «память слуха», ушки-то твои не спали! ж_и_л_и!! и на-жили.). Он в тебе. Ты КрЕзуха, от Креза! ты _в_с_я, как я. «И мне даже страшно, как мы похожи» твои слова! И вот почему я не могу уже в твоем _д_а_р_е_ обмануться. Тогда я должен буду и себя, и все свое охулить и отказаться от себя. Это невозможно. Ты я=ты вся подлинная, мой алмаз.
Сейчас увидел тебя под деревом, баварской крестьянкой летняя! «Притупиться» к тебе _н_е_л_ь_з_я, ты слишком многоцветна, _р_а_з_л_и_ч_н_а, на тебя го-ды надо, чтобы при-гля-де-ться только! Да и то слишком у меня глаз «фасеточный», _в_с_е_ и-щет! А ему помогает пыл воображения. Золотистая ты была? _О_т_к_р_ы_т_а_я.
тебя в сердце! Завтра еще тебе _п_и_ш_у. Только бы здорова! Тебя бе-р-еч-ь надо!!!
Я пишу, Оль на этой неделе закончу «Именины»125. Куличи, пирог. Суприз-подарок Горкина папашеньке, и ночью соловей, в октябре! Поет соловей в октябре!
Милая пучеглазочка!
О «набросках» И. А. напишу, и о моем плане, но _м_о_и_х_ «мелочей» совсем иной был бы подход, прием.
Тут духи «Жасмин». Но какой же это «Jasmin»?!
Отель?.. Ну, тебе видней. Почему мне тесновато у Сережи? Простор..? Нет, ты мой простор, ты, Оль! Я люблю простоту, на любителей. Но ты сама решай. Мне тесно, что я должен быть _т_в_о_и_м_ гостем смущает. Я всегда _с_а_м. Правда, Оль. Ливень с грозой помешал бежать на почту, оставалось 10 мин. Завтра пошлю. Твой, детка милая, Вань, Ванёк, Ваня