Что это у тебя? спросила Мелисса Найт с соседней парты.
Я показала ей ручку, наклонила, чтобы кораблик поплыл.
Можно?
Я нехотя протянула ей ручку.
Осторожней, предупредила. Она очень ценная.
У Мелиссы длинные медовые волосы, в ушах сережки, а дома бассейн, и сколько бы мы с Эми ни копировали ее походку и смех, все равно нам не стать такими, как она. Однажды на большой перемене мы отстегнули лямки школьных сарафанов, подвернули форменные блузки и завязали узлом на животе, как Мелисса. Паула де Фриз заметила и что-то шепнула Мелиссе на ухо, но Мелиссе было все равно, она хоть и симпатичная, и с сережками, но не вредина.
Миссис Прайс, стоя перед классом, ждала, когда мы угомонимся. Мелисса вернула ручку.
Сегодня, люди, начала миссис Прайс (она называла нас люди, а не дети, и это придавало нам взрослости), мы изучаем строение глаза.
Она поручила Мелиссе раздать всем размноженную на копировальной машине схему Мелисса была у нее в любимчиках. Несправедливо, но что поделаешь. Распечатки терпко пахли краской, мы водили пальцами по схемам, миссис Прайс показывала, где роговица, склера, сетчатка, зрительный нерв, а потом мы все аккуратно подписывали и чертили стрелки на схеме, где глаз совсем не был похож на глаз. Сосредоточиться было трудно, в голове еще стоял туман после приступа.
Конечно, сказала миссис Прайс будто в ответ на наши мысли, наилучший способ что-то узнать это увидеть своими глазами, верно?
Она улыбнулась своей особенной улыбкой и направилась вглубь класса, где на лабораторных столах, накрытые полотенцами как будто это и есть сюрприз, лежали рядами ножницы, скальпели и еще какие-то небольшие острые инструменты, как в зубном кабинете. Миссис Прайс открыла судок для мороженого, и Карл Параи воскликнул Клубничное! своим новым бархатным голосом, который появился у него летом, но миссис Прайс засмеялась: нет, уж точно не клубничное, а в судке оказались глаза. Коровьи глаза, по одному на двоих.
Это мистер Пэрри нам передал, по доброте душевной, объяснила миссис Прайс, так что будете у него в лавке не забудьте поблагодарить.
Линн Пэрри просияла: она хранила секрет до конца, и вот миссис Прайс выделила ее среди всех. Мистер Пэрри, здешний мясник, угощал всех ребят любительской колбасой, когда те приходили с родителями в лавку. Не мешало бы тебя подкормить, приговаривал он и подмигивал, взвешивая отбивные или натачивая большой блестящий нож. Иногда он дарил нам карандаши, зеленые с металлическим отливом, а сбоку надпись: Мясная лавка Пэрри, Хай-стрит, но я своим никогда не писала, даже не точила его ни разу, слишком он был красивый. Потом он потерялся.
Ну что, люди, разбейтесь на пары, велела миссис Прайс, и Эми схватила меня за руку и вцепилась крепко, до боли.
Что-то мне не хочется, шепнула она, но миссис Прайс уже раздавала столовой ложкой глаза, а ребята занимали места за лабораторными столами. Мне чудилось, будто все это я уже видела: лотки, сверкающие ряды инструментов, мертвые глаза глядят во все стороны. Рука тянется за чем-то острым. После приступа меня часто одолевали странные мысли, я гнала их прочь.
Для начала, сказала миссис Прайс, обрежем лишнее все ошметки по краям, так? Можно ножницами или скальпелем. Это остатки века и глазодвигательных мышц.
Я протянула Эми ножницы, но она мотнула головой.
Не бойтесь, держите крепче, подсказывала миссис Прайс, проходя между рядами. Смелей, он прочный. Молодец, Мелисса. Молодчина, Линн! Положив руку Линн
на плечо, она смотрела, как та аккуратно срезает клочки плоти.
Придерживая наш образец, я взяла ножницы. Руки-ноги до сих пор были свинцовые.
Зрительный нерв не трогайте, предупредила миссис Прайс. Вот этот обрубочек сзади, без него корова не видит.
Глаз был на ощупь скользкий, как виноградина, которые мы с Эми чистили, когда играли в рабынь. Мне казалось, я вижу ресницы. Я сдвинула обрезки на край лотка.
А сейчас посмотрите на роговицу. Все нашли роговицу? Видите, она мутно-голубая, такой она становится после смерти. При жизни она прозрачная, как пластиковый пакет с водой, чтобы пропускать свет.
После смерти? переспросила Эми. После смерти? И перекинула через плечо толстую черную косичку, словно боясь ее испачкать.
Ха! Карл повертел коровьим глазом перед ее лицом и замычал.
Миссис Прайс показала, как разрезать глазное яблоко ровно пополам, не повредив хрусталик. Я боялась, как бы от отвращения меня не накрыл новый приступ, но оказалось, это все равно что резать курятину для запеканки или трогать мясистое брюшко улитки, а студень внутри глазного яблока не противней яичного белка. И до чего же легко глаз распался пополам, на два полушария расколотый мир. Миссис Прайс показала нам слепое пятно, где зрительный нерв проходит сквозь сетчатку и нет световых рецепторов. В этом месте мы ничего не видим, объяснила она, но мозг заполняет пробелы разве не чудо? Разве не удивительно все устроил Бог?
Эми, осмелев, склонилась над столом, тыча иглой в хрусталик.
Постарайтесь все запомнить, люди, напутствовала миссис Прайс. Возьмите на заметку. Это важно.