- Ладно, - ответил Слава.
Не веря своим ушам, Лев переспросил:
- Ладно?
- Ладно, заключим брак.
«Сработало!»
- Но ты пока придумай, куда пойдешь и как будешь жить дальше, - подсказал Слава.
- Ага.
Он обязательно придумает, как жить дальше как жить дальше, чтобы никуда не пришлось уходить.
.
Свадьба прошла формально: костюмы, обмен кольцами, регистрация, торт, светские беседы. На женихах были одинаковые смокинги: белая рубашка, пиджак с шелковыми лацканами, камербанд, брюки с лампасами. Когда выбирали, Слава на всё отвечал: «Мне без разницы», значительно облегчая задачу Льву. Мики без перерыва хамил, считая себя оригинальным, но за две недели Лев научился не обращать внимания. Ваня оставался в приподнятом настроении, не до конца понимая, что происходит. Гости тоже не замечали подвоха.
Когда регистратор сказал, что они могут поцеловать друг друга, они действительно поцеловались впервые с того дня. После этого, отступив, Слава едва заметно коснулся своих губ пальцами как будто вытер. В тот момент Лев чуть не сдался.
Но не сдался. Не имело значения, что происходило на свадьбе. Главное: что будет после.
Лев попросил Пелагею разместить Мики и Ваню в отеле, где они с мужем и ребёнком остановилась в эти дни. Дети бы только мешались: сначала пришлось бы отвезти их домой, потом поехать к заливу, а где-то между этими событиями уговорить Славу на поездку.
Пройдя к машине, где его дожидался Слава, Лев сообщил:
- Пелагея предложила забрать детей на ночь, дети согласились.
Тот хмыкнул, открывая дверцу:
- Все думают, у нас будет брачная ночь. Как мило, - он сел в салон на пассажирское кресло.
Лев, прокручивая в голове отрепетированный диалог, обошёл машину и занял на место водителя. Повернулся к Славе, разглядел в темноте едва различимое лицо.
- Я хочу тебе кое-что показать.
- Что? бесцветно отозвался Слава.
- Нужно съездить в одно место.
- Я хочу домой.
- Это недалеко.
Это была ложь чертовски далеко, на самом деле. Но того стоило. Слава тяжело вздохнул.
- Ладно, поехали.
И они поехали: через весь Даунтаун, вдоль Кол Харбор, объезжая неблагополучный Ист-Хэйстингс по Пауэлл-стрит. Накануне Лев ездил этим маршрутом несколько раз: запоминал, чтобы добраться в темноте, и не пользоваться навигатором (по вине которого Слава тут же догадался бы, что ехать им достаточно долго). Сейчас же Слава будто бы и не замечал расстояния: полночь, пустые дороги и погруженность в мысли отвлекали его от времени.
Минуя мост Металлургов, Лев повернул в сторону бухты Дип Ков. Там, по Страткона-роуд,
стояли деревянные дома на берегу залива. Чем дольше они ехали, тем больше Лев проникался видами: лес вдоль дороги напоминал загородные трассы в Новосибирске на пути к Академгородку.
Свернув с дороги, Лев остановил автомобиль под раскидистой елью за ней прятался небольшой дом, а за домом открывался вид на залив. Лев заглушил мотор.
- И куда мы приехали? флегматично поинтересовался Слава.
- На берегу Английского залива не сдают деревянные дома, - с досадой ответил Лев. Поэтому мы здесь. Это Дип Ков.
- Что-то про коров?
- Нет. Коув, - повторил Лев. Бухта.
Слава, хмыкнув, промолчал. Ямочка на его щеке появилась и снова спряталась. Накануне Лев придумал целую речь, а теперь забыл, всю, до единого слова. Тишина задавила.
- Прости меня, Слава, вот и всё, что осталось от его речи.
Слава молчал. Лев прижался затылком к подголовнику кресла и посмотрел на велюровую обшивку потолка. Сказал, прикрыв глаза:
- Я хотел, чтобы всё было как в тот день. Ты, я и дом, который мы не можем себе позволить. Но когда-нибудь он станет нашим домом
Слава повернул голову к окну.
- Где он?
Лев потянулся, чтобы показать:
- Вон, за елью. Видишь окна?
- Вижу. Вход не вижу.
- Он с другой стороны. Это окна во двор.
- Ясно.
Слава сел прямее, мельком глянул на Льва и опустил глаза.
- Если не хочешь здесь оставаться, вернемся домой, - проговорил Лев. И завтра я уйду. Но я но ты ты бы сделал меня очень счастливым, если бы дал ещё один шанс.
На него навалилось давящее бессилие. Он уже не хватался за соломинку. Рано или поздно наступает момент, когда утопающий теряет волю к жизни и позволяет воде утянуть себя вниз.
Глухо щелкнула дверная ручка и Лев замер. Слава выходил из машины.
- Пойдем, - бросил он.
Поспешно скинув с себя ремень безопасности, Лев вышел следом и переспросил:
- В дом?
- Ага, - ответил Слава, уходя вперед.
Поверив было, что уже ничего не будет как раньше, Лев растерянно зашагал следом.
- А А что мы будем там делать?
Слава глянул на него через левое плечо, ехидно улыбнувшись у Льва от вида ямочки задрожали колени.
- Какой странный вопрос.
Они поравнялись, и Слава, протянув руку, взял Льва за ладонь, переплетая пальцы.
Почти 15 лет. Слава [10]
Они не стали включать свет.
Слава почувствовал облегчение, когда Лев стянул с него давящий, колючий пиджак, убрал камербанд с пояса, освободил шею от галстука-бабочки. Это была чуждая, непонятная ему одежда, схватывающая в капкан, сжимающая, как тиски. Он ненавидел рубашки, пиджаки, брюки, стягивающие куски ткани вокруг шеи ненавидел несвободу.