Это она?! невольно воскликнула я, поскольку из-за внешности самого герцога представляла его супругу такой же пылкой и экзотичной, хоть и знала, что её отец английский граф, а мать француженка.
Да, это наша милая госпожа, но в жизни она ещё прекраснее, с трепетной нежностью и любовью в голосе произнесла Персик. У неё ангельское личико, великодушное сердце и душа ребёнка добрая, открытая к сочувствию...
Нет на свете человека терпеливее и жертвеннее... вставила Бирюза и тут же осеклась. Мне стало неловко, когда я увидела, как плачет эта гордая, заносчивая леди.
Тише, милая, тише, стала успокаивать её другая Мэри. Разве же мы знали? Разве могли предугадать? Она повернулась ко мне объясниться: Мы чувствуем себя виноватыми, но всё произошло так быстро и спонтанно...
Будь проклята эта беззубая старуха с щетинистым подбородком! причитала Бирюза, горько всхлипывая.
Она стала звать нашу госпожу, добавила Персик и сказала, пытаясь изобразить говор кокни: «Ох, неужто святая Мадонна спустилась на землю? Помохи мне, добрая душа, помохи бедной старой женщине. Лестница, беда вот, крутая, боюсь, как бы не упасть, а там и дух вон, но я же вижу по лицу твому, ну прям как у ангела...»
Хватит! хрипло оборвала её Бирюза.
Всё равно я дальше не помню, отмахнулась Персиковая Мэри. Ведь к тому моменту наша милая безрассудная Бланшфлёр уже вела старую попрошайку вниз по ступенькам и мы упустили её из виду.
Фрейлины в этом не признались, однако я подозревала, что они застыли на тротуаре как громом поражённые.
Как выглядела старуха? спросила я.
Как жаба в самом кошмарном соломенном капоре на свете, потрёпанном и покосившемся, злобно произнесла Бирюза, смахивая слёзы. Я сказала Мэри: «Ты иди за Бланшфлёр, а я останусь здесь на случай, если вы разминётесь».
Уверена, по этому поводу они не сразу достигли согласия, однако и об этом мы говорить не стали. Вполне вероятно, что прошло какое-то время, прежде чем одна из фрейлин спустилась в метро.
Я искала повсюду, среди самых жутких и грязных проходимцев, по всей платформе её нигде не было! Я даже заглянула в кладовку под металлической лестницей...
Со своей стороны могу вас заверить,
что наверх она не поднималась, заявила вторая. Должно быть, ты её проглядела!
Я везде посмотрела!
А что старуха? спросила я, надеясь предотвратить назревающую ссору.
Пропала, словно её и не было! Исчезла бесследно! Как и наша милая Бланшфлёр!
Глава четвёртая
...заголовки в каждой газете «Похищенная красавица из высшего света», «Ошеломляющее исчезновение дочери графа», «Пропала супруга испанского дворянина»...
Я сразу поняла, кто это.
Мой брат Шерлок!
...однако с утренней почтой ничего не пришло?!
Ответ я не разобрала, но он явно был утвердительным.
Боюсь, их отпугнул интерес прессы, с возмущением добавил Шерлок. А пока мы не получим письмо с требованием выкупа, руки у нас, считайте, связаны.
Меня удивили его слова по-моему, ещё много всего можно сделать. Так или иначе, я не могла выйти из будуара, пока он здесь.
А... мм, вы не могли бы описать наряд её милости на той судьбоносной прогулке, когда вы видели её в последний раз? спросила я обеих Мэри.
Они с готовностью описали его во всех подробностях:
О, на ней было новое платье для прогулок от Редферна с наимоднейшими парижскими рукавами!
Понимаете, такими пышными, снисходительно уточнила вторая Мэри, как будто я не могла понять, о каких рукавах речь. После эпохи турнюров в моду вошли широкие, объёмные рукава очевидно, без пышности в наряде было не обойтись.
Из муара, такой чудесной шёлковой ткани цвета голубиной шеи с бантовыми складками на юбке и широким пояском, вышитым белым бисером в поразительном стиле модерн...
Модерн? Видимо, по моему лицу стало ясно, что я слабо себе это представляю, поскольку Мэри вдруг воскликнула:
Подождите, у нас есть фотография!
Они бросились перекапывать ящики комода, заполненные роскошным нижним бельём. На ковёр выпал один из бережно выглаженных платочков. Я его подняла, любуясь изящной каймой из венецианского кружева, и увидела монограмму, вышитую золотыми и алыми нитками: ГдК.
Герцогиня дель Кампо? уточнила я, передавая носовой платок Персиковой Мэри.
Верно, ответила за неё Бирюза. Где же этот снимок?!
Пока они занимались поисками, я разглядывала великолепный будуар: горшки с папоротниками, книжные шкафы со стеклянными дверцами, набитые книгами, букеты павлиньих перьев в громадных экзотических вазах, письменный стол с очаровательной столешницей из розового дерева...
...на которой лежало неоконченное письмо, выведенное синими чернилами на дорогой бумаге и подписанное монограммой «ГдК».
Оно пробудило у меня неподдельный интерес, однако я постаралась принять безразличный, скучающий вид и неспешно, как бы осматриваясь, подошла к столу. Мне всегда удавалось определить характер человека по почерку» и почерк леди Бланшфлёр удивил меня своей исключительной простотой. Аккуратно выведенные буквы без каких-либо завитушек выглядели бы по-детски, если бы не были такими мелкими.
Привлекло меня и содержание письма. Здесь следует объяснить, что я умею бегло просматривать целые страницы, ухватывая общую суть. Возможно, благодаря тому, что в детстве прочла всю Британскую энциклопедию. Пускай не слово в слово, я всё же приведу здесь текст письма: