Вместе: втроём.
Или в одиночестве?
Решать мне.
Энола? спросил Майкрофт.
Утомлённая, не в силах ничего обдумывать, я решила довериться сердцу и кивнула:
Бейкер-стрит? Шерлок?
Бейкер-стрит, конечно. Приходи к чаю. Захвати скиталу.
Так, по-простому, мы договорились о встрече не то чтобы на мой день рождения, а скорее на годовщину маминого исчезновения. Чтобы всем вместе взяться за расшифровку загадочного письма.
Горькая мысль.
Хорошо, коротко сказала я, помахала братьям и села в кеб, чтобы отвезти герцогиню Бланшфлёр домой на Окли-стрит.
К особняку в мавританском стиле мы подъехали рано утром. На дороге встречались редкие экипажи и прохожие. Я постучала кебмену, чтобы он спустился, и попросила высадить нас у чёрного входа, куда обычно подъезжала доставка. Там было меньше свидетелей, и я не сомневалась, что герцог дель Кампо (как и я, хоть и по другим причинам) предпочёл бы, чтобы в газеты не попали обстоятельства исчезновения и последующего возвращения его дорогой супруги.
Мы остановились у двери кухни, и к нам выбежала сердитая кухарка. Я открыла дверцу кеба, и служанка закричала как цесарка, увидев жуткую картину в салоне.
Позовите хозяина, приказала я, и Мэри... Господи, в голову никак не шли их фамилии, и мне вспоминались только Мария Магдалина, Мария из Вифани, из Назарета и Цветочная Мария. Фрейлин герцогини Бланшфлёр, как можно скорее. И прошу, не поднимайте шума... беспомощно добавила я под её жуткие визгливые вопли.
Первым прибежал герцог. Помню, после этого дня я нарисовала много забавных
набросков с этим колоритным джентльменом: чёрные волосы всклокочены, ночная рубаха не прикрывает костлявых лодыжек и босых ног. Верный своей горячей натуре, он не задержался даже надеть тапки и халат. За ним выбежали Мэри в шенили и Мэри во фланели (я уже не помнила, какая из них Персиковая, а какая Бирюзовая, кто Хамблтон, а кто Торокрамб, но это и не имело значения обе рыдали и причитали над бедняжкой). Герцог, к моему восхищению и уважению, осыпал жену поцелуями, несмотря на её измазанное грязью лицо.
Правда, я считала, что необходим более практичный подход. Расплатившись с кебменом, я попросила герцога отнести леди Бланшфлёр в дом. Он так и поступил, крикнув слугам, чтобы послали за врачом. Мы с обеими Мэри последовали за ним. Герцог уложил супругу на так называемую «кушетку для обмороков» впервые на моих глазах этот предмет мебели использовался по назначению. Фрейлины побежали за нюхательной солью, горячей водой и неизвестно за чем ещё, а герцог принялся расхаживать по комнате, то смеясь от радости, что его любимая вернулась живой, то гневно осыпая грозными проклятьями злодеев, виновных в её исчезновении и жалком состоянии, то искренне благодаря Бога, то нетерпеливо вопрошая, когда наконец прибудет врач, то требуя объяснений в нём сменился весь спектр эмоций.
Когда вернулись фрейлины и приехал врач, я попрощалась с герцогом, сказав ему лишь, что доктор Рагостин нашёл пропавшую леди, но из мужской деликатности просит не упоминать его имени в связи с этим делом. Сам Луи, очевидно из той же деликатности (возможно, немного иного, более светского свойства), не стал расспрашивать меня о том, где была его жена, и, полагаю, связавшись со Скотленд-Ярдом, сообщил, что герцогиня нашлась, и воздержался от объяснений. Разумеется, в газетах скоро появилась бы заметка о возвращении леди Бланшфлёр, но она состояла бы в основном из творческих догадок и не говорила бы ни о заслугах доктора Рагостина, ни о вкладе Шерлока Холмса.
Уезжая с Окли-стрит уже в другом, не запачканном грязью кебе, я думала о том, что брат и не жаждал признания. Судя по рассказам и повестям доктора Ватсона, Шерлок часто просил не указывать его имени в газетах. Вряд ли они с Майкрофтом в этом нуждались.
Шерлок. Майкрофт. У меня были братья.
Как это непривычно, как старомодно, как... приятно.
Я даже не стала, как обычно, бросать кеб в отдалении от дома и садиться на метро, чтобы запутать следы. Во-первых, всё моё тело ломило от усталости. Во-вторых, я больше не боялась, что братья узнают, где я живу. Поэтому сразу попросила кебмена отвезти меня в Женский клуб.
Я вошла через боковую дверь, чтобы не пачкать ковёр в прихожей, поднялась к себе в комнату, попросила горячей воды для мытья и поджаренного хлеба с маслом, отдала грязную одежду в стирку, приняла ванну и перекусила и в тот час, когда люди обычно отправляются на работу, провалилась в заслуженный сон.
Глава двадцатая
На велосипеде?!
Что за нелепица! Я уже год как не садилась на велосипед. Бросила его в роще на холме у Бельведера, перед тем как отправиться на поезде в Лондон.
Я села в постели и осознала, что нахожусь в своей комнате в Женском клубе, день рождения у меня только завтра, но с братьями мне и правда надо встретиться, в каком-то смысле впервые и в красивом наряде, а волосы следовало бы помыть на подушке осталось коричневое пятно.
Какие любопытные параллели прослеживались между этим летом и предыдущим! Я поднялась и позвонила в колокольчик, всё ещё в смятённом состоянии, чувствуя, будто всё проспала и пропустила, как мама ушла, и надо её найти, обратиться в деревню Кайнфорд, взять велосипед...