И ухарь-купчик Подушам, Иван Гаврилыч, Перелегины, братья, мануфактур-галантерейники и Олевы чёрный товар-лавки19, один средний яишник.
И протоирей Старособора отец Михаил Златомедников20 с диаконом Этьеном и диачком Петровасильчем21. И протопоп Новособорний отец Митрий Чернонебнов22 громоверджец-ре́чник-проповедник и отбличитель, чохотошный злец, с диаконом Цинерариевым, посоломчиком Гулливеровым, интригой с подпрыгой (словеса надсмешниц над нимя). И манастырские-чёрные: монаси; Эх-Иван, просвирник и свешник, скопец безбородый и отец Эжен Дыбов, пианица и блудодевственник. И регент Мерзу́бцов и регент-любитель-хоровщик Гиримерин23, красавчик.
Во третьей: Поперчехов, цырульня и другой пирихмахер Фронтон из Питербурха, железник мелкий хламщик Ссеков24, с ним пять злых гусаков свора. И голубятник Анделов, он ж булошник. И клерки нотариу́совьи: Рохлев, Желваков, Попыманов. И рабы, тут и холопы без крыльев туто крепостные: кузнец Пушкарёв (литейшшик, он ж и стрелец-пушкарь сам) туто рап ледащии-никудышь, енвалит впотследствие, туто и половой-слуга-трахтирный, тута и служка-монах-раб, тута и городовики-рабы, туто и дворовые слуги.
Во четвёртоей кучишще: бабы-девки и во глав Чудилина жена, Волександра, красавица из красавиц всехсветных25. И ещё тут Волька Васильна её сестрица26, горбатая д низкая, но высокая хитрым разумом и высокая красотой серых земчужных очей: сестрицовых; туто и Победоносиха, Клавдьяна Чулчиха; тож, месолинка27 всеблядка тяпкатанская. Туто и воеводиха Орина, туто и дочка ево Зо́ря. Туто и Зенка и Махора и Секольтея, блудницы Тяпкотани. Туто и Обернацкие барышни, Зена, Евгенья, Валентинка, яркоцветные девочки лекаря Михал-Михалча28. Тута нянька Марфникитишна29. Тут Надежда30, тута Мариванна31, три старухи видьмы Чудилинского дома. Туто Роня32 Станиславна, тайное взрослое дитё, картиномазка-расшивалка, шляпница-шапшечница, полячка.
И ещё одная куча, какб красная туча над ней солнце, в ней Тимка Волександровасильевны да Сруша, тяпкатаньская пророчица шемашедшая в краснорыжей рубахе, Тимка в красношёлковой, обои босяком, косяком. Туто Череша Юро́довищще, пророчек. И Тихон рыжий, тожь самов красных гультиках даже.
Всеж те кучи разно жужжат, разно себе держут в поведении и слове, внеодинаковь и поведение в разницу а все вопче.
И вот, ста пред ними и пред нами, видение, но какб и живец, Тяпка, Яков. Одёжа на ём зипун33 да пояс наборной34, да сам он, ста, озорной. Рразбойничок! Только, видите, разбои не однаковенны, эх, совсем: не татьины35 разбои! Он, скорей, со Емельян Ивановичем сродством, с Пугачём36. И опять, какб не совсем. Ничего царского, боле псарского. Мужичок. И заговорил Тяпка с каждоей кучей поиначе, каждому его же воздашь.
С первоей:
Власти вреддержащии! Страсти чортедасте прям от вас! во хрови, в башке! Без вас не дохнуть, а после вас вольней воздохнуть, прям неиздохнуть! Челом бьём, гвоздём прибиваим! Рабы ваши земли-луги наши! Чортишто Христос
на кресте, а вы на песте, а видьмы на хвосте у его высокородия, козла на огородия, ийяях! Батюшки наши, а где мамочки ваши? У нас в клетях, ладно жопами верьтят и гирудями по шерсти трутся, труды праведные, подвижницы ягодныи! И ты, владыко шить те лыком, расшивать те каменем честным, а вянчать горшком пешным! И ты, попе, перевернёсси на пуп и ляжешь как свинья под дуб. И вы холуйчики, в заичьих тулупчиках37, в лисьих подде́вках, час спите при девках ночуити под жёны ваши! Купцы, как вонялы огурцы! Капитал! Сколь грязи в сибе попитал. И трахтер и про́цент и отходник говенник, всим пробагател! Вотка! вот как в холку в чреве всим деревням-слободам въела ят! А водичкя для тибя в Дону, а ну, ну, ну, ну, ну! Не перепо́лощищь в нём ветошь, партков, партянок, онучей, ей! Грязен, батюшки, шкаликов да штофов опора!
Нну, куча, и тух от тибе вонючий! Нну, ирои-ироды, тпппрру! Нну!! Задавить вас на старом хряну!
А теперь прощаитя, не взыщитя, ваши благородия! чем есь воздадим вам чесь! Прощевайти!
В третию кучу чётом:
Здорово, рабы божьи, человецкой обшиты кожей! Здорово, хлопчики-топчики-храпцы! Коды храпнём, а то всеи тихо бзднём. Какы вы этто не пропотели на цыганьском морозе вродь скопецьких святых! Вы ишшо и ишшо стараитесь, в лапти белыи обувайтесь, в посконь38 разубираитесь, всё равно выше их не перепрыгонешь не рыгнёшь! А как б вы, рабы, мине, раба тоже вольново Тяпку послушали. Да и эх, дубинушкой ухонули б39! Да и эхх! камышком по темешку зашпайдорили-ббб! Да эхх, норову в вас нету! Холову на жопе, жопа на верху на шее вот вы хто. Прах! Прах в пыль вас расшиби, дермаедов почётныих. Какб опомнились! да б восподнились! даб боляр и горождан побладарили! Эдак-дак! Ярморок, штоль, вустроили, только не конёв попродавалиб, а вот ихних блаародиев вон повымелиб, даб и продали, по копейке грош цена. Даб и мене воспомнили! поцарствовать дали б, вместях вы мене, я вас, всех грех один, расплата разна́. А теперь, ещщё одно, вон, там, в последях хто стоить? чево вы все его не зрите, как следоваить? Отроча то, Тимку то прынец мальчишка, большо-о-й будет, толькя не фартовый40 инно, дож и влетить ему ото всех мест, ото всех властей-волостей-мастей и от чёрных и от красных, червенных! Масть ему всласть бубны козыри!! туз на спину безвинно. Пропадёт принец, а выидеть пересидентом, всеех пересидить на своём мисти41.