Иван Палыч, стоявший за Сидоренко, нахмурился.
Александр Иванович, погодите! произнес доктор, оттесняя прапорщика. Он отравился! Тушёнкой, видать, той самой, что украл.
Сидоренко замер, гнев сменился удивлением.
Отравился? переспросил он, глядя на Сверчка. Ты серьёзно, Петров?
Иван Палыч, склонившись над Фёдором, приложил руку к его лбу горячий, пульс нитевидный.
Жар, слабость, боли в животе, пробормотал доктор. Тушёнка, если испорчена, могла ботулизм дать. Или дизентерию. Он взглянул на Сидоренко. Надо в лазарет, промыть желудок, уголь дать. Быстро, иначе не вытянем.
Сидоренко, стиснув челюсти, кивнул.
Вот ведь бестолочь деревенская! И тут повезло! Сколько тушенки за раз съел, убогий? Все две сразу?
Нет, промычал Сверчок. Половину банки.
Это что же, его с полбанки так скрутило? удивился Сидоренко.
Значит отравлена или испорчена, ответил Иван Палыч. Нужно срочно промывание, пока не помер.
Ну Сверчок! зашипел Сидоренко. Если ты притворяешься, если обманываешь меня сейчас Вот ведь язва! Бери его, Иван Палыч. Лечи. Не хватало мне, чтобы он тут копыта откинул! Но потом разберёмся! Сделай ему клизму двойную, за каждую банку, что он украл.
Сверчок замычал.
И не надейся, что в этот раз тебе повезет, добавил Сидоренко. Не долго тебе осталось. Отпелся, Сверчок.
Глава 6
Через пару дней санитар пришел в себя, и комендант с начмедом принялись совещаться, решать, что делать дальше с санитаром.
Иметь при себе мелкого воришку та еще забота! Сидоренко, к примеру, не сомневался: сначала по мелочи, потом дойдёт и до крупного, вопрос времени.
Глушаков в этом плане с ним был согласен:
Сдать его, к черту, на Московскую гауптвахту! А там судить!
Вот насчет суда ты погорячился, Трофим Васильевич! покачал головой комендант. Насколько я знаю, все мелкие кражи прерогатива мирового судьи. Будут ли в Москве с этим возиться? Да и дел там много ещё и Сверчок?
Не забывайте, господа, и про кулон! напомнил присутствующий при сём разговоре доктор. Я понимаю, ущерб возмещен и всё такое Однако же, не сам Сверчок его возместил так случайно вышло.
Да уж, да уж, Глушаков сумрачно сдвинул брови и прищурил единственный глаз. И Бублик этот тот еще типа. Ишь ещё, картёжник выискался! А, господин прапорщик? Это хорошо?
Согласен, тут же закивал Сидоренко. Неплохо было бы избавиться и от него.
Э, господа мои! Иван Палыч поднял вверх указательный палец. Избавиться-то от обоих не худо б Другой вопрос где других-то взять?
Все трое сидели в штабном вагоне ужинали, причём ужин-то вышел поздний, до того всё были дела. Вот и оказались сейчас одни, без компании тех же сестричек С другой стороны серьёзные
темы как раз можно было обсудить.
За окном промелькнули они какой-то небольшой станции, которую состав проскочил без остановки. Лишь слышен был паровозный гудок.
Иван прав, подумав, начмед шмыгнул носом. Обиженно так, совсем по-детски. У нас по штату пять санитаров положено и те едва справляются И это хорошо! Теперь мы решим от двух избавиться И ещё не забудем про третьего Бердникова, которого до полного излечения в госпиталь, в Москву. Кто останется? Левкин да Харалампиев? Они, конечно, ребята старательные Да ведь мало их! Всего-то два санитара на весь поезд! Вот и смекайте, на чьи плечи их заботы падут?
На женские, облизав ложку, вздохнул комендант. На сестричек наших. А уж они и так, бывает иногда, ухайдакиваются.
Иван Палыч искоса взглянул на Глушакова:
Трофим Василич, а долго новых санитаров оформить?
Оформить-то недолго, отмахнулся начмед. Другой вопрос где взять? Сами-то мы это решить не можем, на то призывная комиссия есть.
Я так понимаю, как к работникам, к ним обоим претензий нет? уточнил Сидоренко.
Ну нет, Глушаков развел руками. В деле своём расторопны, умелы. Опять же опыт. Да вон, и Иван подтвердит, верно?
Ну да, потеребив переносицу, хмыкнул доктор. Как санитары оба хороши. А вот, как люди не очень.
Комендант подкрутил усы и невесело усмехнулся:
Да куда уж там! Один вор, другой картёжник Но, терять обоих жаль! В смысле сестрицам тяжко придется. Вагоны мыть, тяжести таскать Мужской работы много. Так, Трофим Васильевич?
Ничего не ответив, штабс-капитан лишь махнул рукой да глянул в окно, на пробегавшие огоньки полустанка.
Главное нижние чины, чуть помолчав, задумчиво протянул комендант. Были бы офицеры устроили бы суд чести. Всыпали бы по первое число да оставили бы на месте.
А что? Идея! Иван Палыч всплеснул руками. Пропесочить, да, так сказать взять на поруки! Товарищеский суд.
Товарищеский суд, говорите? скептически прищурив глаз, Глушаков вдруг рассмеялся. А что? Это хорошо! Можно попробовать Да и опять же сор из избы не выносить. Это хорошо, господа, когда хоть что-то можно решить на месте!
Сверчок даже расплакался, а перед Иваном Палычем даже упал на колени просил прошения, и божился, что больше «ничего никогда»!
Иначе вел себя Бублик, но, видно было, что и того проняло. Тем более, Москва-то приближалась и нависала незримо своей махиной а там имелись и иные суды, и совсем другие виды воздействия.
Так что не играть в карты на серьёзные деньги Мишке уж пришлось обещать