Тем не менее, после «суда» тот всё же подошёл к Петрову:
Иван Палыч, извини. Вот теперь, коли б знал, что та безделица твоя, вернул бы! Вот, ей-богу, вернул!
Только теперь бы вернул? хирург недоверчиво хмыкнул. А что ж не раньше?
Так раньше-то я ж и не знал, какой ты есть хороший человек, Иван Палыч! совершенно искренне выкрикнул Мишка. Зато теперь знаю! Да и это
Санитар вдруг опасливо огляделся и понизил голос:
Хочу предупредить за Иванькова Ну, фельдшер такой есть
А что с ним не так?
Да пока и сам не знаю. Но, пригляжу
Как-то обошлись без прокуроров и присяжных поверенных (адвокатов) И тех, и других с успехом заменили «истцы», «народные заседатели» и сам председатель. Решение суда особо не афишировали, однако, потом весь поезд гудел, причем весьма одобрительно.
Уже ближе к вечеру, когда Иван Палыч, возвращаясь «домой», проходил через лазаретные вагоны, в тамбуре его вдруг окликнул один из раненых с перевязанной правой рукою. Кто такой, доктор не помнил, скорее всего, не он и перевязывал судя по всему, рана не очень тяжелая, справился бы и фельдшер.
Иван Павлович можно вас на минутку? интеллигентная речь, «пустые» солдатские погоны, бородка, цепкий, но вполне доброжелательный взгляд. Я слышал про суд чести Знаете, простого человека всякий может обидеть. А вы поступили справедливо! И это очень хорошо. Не каждый так смог бы. Не каждый
А справедливость самое главное в жизни, нет?
Затянувшись самокруткою, солдат вдруг закашлялся и, похоже, ответа не ждал.
Справедливость? Ну, наверное, да, всё же отозвался доктор и, уже открывая дверь другого вагона, обернулся. Вы бы не курили много. Поостереглись бы.
Вечером Иван Палыч всё же написал, наконец, письмо. Анне, кому же ещё-то? Старался писать с юмором, и чтоб было интересно. Однако, все интересное оказывалось либо опасным (налет немецкого аэроплана) либо каким-то недобрым (кражи, суды и всё такое прочее). Потому и описанный молодым человеком санитарный поезд выглядел как та же земская больница, только с паровозом и на колёсах. Но, ведь самое главное вовсе не это, верно? Главное жив, здоров, и помнит
Совсем скоро Москва, можно будет отправить письмо Эх! Надо было передать с Тереньтевым, прямо бы в Зарное! Написала бы, успел Не подумал тогда ну, да теперь чего уж.
Иван Палыч, вы перо просили!
Женечка! Вот же молодец, не забыла Ведь, и в самом деле, просил, да потом взял в штабном вагоне.
Письмо писали?
Ага.
Поди, любимой?
Ну-у
Это так славно, когда есть такой человек, которому можно писать который поймёт, который ну А то я только родителям и подругам. Ну и брату
Родители, это хорошо, Женечка!
Да, не худо Но, хотелось бы, чтобы был ещё кто-нибудь Иван Палыч! сестричка вдруг сверкнула глазами. А правда, что у нас в поезде суд был? Справедливый
Справедливый? доктор поднял глаза. Это вам Мария Кирилловна рассказала?
Что вы! замахала руками девушка. Мария Кирилловна, она никогда ничего Так, говорят И вас все хвалят! Ну, я имею в виду раненых.
Ревизию проводил сам начмед он ведь и отвечал тут за всё. Ну, и привлек свободного от дежурства Петрова.
Бинты, два тюка зычно выкрикивал Иван Палыч, сверяясь со списком.
Есть! проверив, бодро рапортовал фельдшер.
Внимательно слушая и приглядывая за всем своим единственным оком, Глушаков довольно кивал да иногда приговаривал своё знаменитое «это хорошо».
Карболка две бочки
Есть карболка!
Это хорошо!
Йод металлический
Есть металлический
Это хорошо.
Морфин, ампулы в коробках Восемь штук
Семь. Она вскрыта При вас, господин штабс-капитан, и вскрывали!
А, помню Это хорошо!
Начмед потянулся и передёрнул плечами:
Уже, похоже, немного осталось?
Да, скоро закончим, господин штабс-капитан!
Таблетки опиумные «Ускоренный марш» Четыре коробки!
Три коробки. Одна вскрыта При вас, господин штабс-капитан.
Эт-то хорошо-о Что там осталось, Иван?
Да только наружное Салициловая кислота Три ящика
Салициловая кислота Три ой! фельдшер вдруг осёкся. Было же было
Что-о? начмед и хирург дружно подскочили.
А ну, давай-ка моргая единственным глазом, засуетился Трофим Васильевич. Давай-ка проверим
Да что тут проверять-то, господин штабс-капитан, пробормотал фельдшер упавшим голосом. Вон они, ящики под матрасами всегда стояли Два на мест, а третьего нет
Так, может, и не было? недоуменно вопросил Иван Палыч. Ну, ошиблись, когда принимали, бывает
Не-ет! Глушаков погрозил пальцем. Уж никак не могли ошибиться. Вон, и подпись, и печать Ох, попали мы Ох, попали
Да кому она нужна-то, эта чёртова кислота? вспылил Иван Палыч. Ладно бы морфин или там, опиум. А то ведь ерунда на постном масле! Поду-умаешь.
Подумаешь, да не скажешь, Трофим Васильевич скорбно покачал головой. Это у тебя, Ваня, в больничке, земство за все платило. Из своих денег. А тут деньги казенные!
Так ведь невелики ж и деньги!
Невелики? По старому мыслишь, Иван! хмыкнув, начмед повернулся к фельдшеру. А ну-ка, Антон, скажи-ка, сколько салициловая кислота до войны стоила?
Да, как сейчас помню два шестьдесят за кило, тряхнув челкой, пожал плечами парень. Я как раз тогда в аптеке работал. Немцы кислоту поставляли французы ещё потому и в килограммах расчёт.