Прошу вас, садитесь. Ну чего же вы ждете? Не каждый день празднуем. Кто знает, что завтра будет? Так что давайте. Праздник иногда нужно устраивать, тем более нам врачам.
Расселись. Санитары скучковались в одном углу, фельдшеры в другом. Завьялов сел напротив Ивана Павловича.
У вас тут не занято? спросила Евгения. Можно я рядышком?
Конечно.
Штабс-капитан Глушаков и Ефим Арнольдович устроились по обе стороны от именинника.
Хорошо сидим! заметил Глушаков. Ну-с, Александр Иванович, тебе первому слово, как хозяину бала!
Однако же мы не на балу, сдержанно улыбнулся тот. Но слово скажу. Дорогие гости! Спасибо что пришли
Еще бы не прийти! улыбнулся Бублик. Вы приказали мы явились! Приказ не подлежит обсуждению!
Собравшиеся рассмеялись.
Тем не менее спасибо, что порадовали своим присутствием. Теперь же давайте кушать все устали, кто-то со смены. Давайте, не стесняйтесь.
Вы бы хоть, Александр Иванович, предупредили заранее, что у вас праздник. Мы бы подарок придумали какой, сказала Женя. А то неудобно как-то получается!
Верно! поддержали ее остальные.
Не нужно никаких подарков! отмахнулся тот. Не люблю я их. Вот так посидеть, за столом, все вместе вот это другое дело! Это уже подарок. А больше ничего и не надо мне.
Встал Глушаков, поднял кружку:
Александр Иванович, за вас! Здоровья и удачи вам и чтоб ваш святой хранил от бед. С днём рождения!
Все дружно подхватили:
С днём рождения! Многая лета!
Сидоренко, чуть смутившись, улыбнулся.
Спасибо, господа. Не думал, что в поезде такой день отметим. Но раз собрались наливайте чай, угощайтесь. Каша, конечно, не пир, но от кухонного вагона с душой.
Завьялов, отламывая хлеб, хмыкнул:
Каша солдатская еда. А сельдь прямо как в Питере у купцов. Ефим Арнольдович, это вы подсуетились?
Администратор, важно поглаживая бакенбарды, кивнул.
Ну, не без того. Сельдь от тыловиков, за пару бинтов выменял. А леденцы для сестричек, он подмигнул Женечке.
Женечка, улыбнувшись, взяла леденец.
Александр Иванович, а сколько вам стукнуло? Если не секрет.
Тридцать два, Евгения Марковна, ответил Сидоренко, отхлебнув чаю. А кажется, что все пятьдесят. Война годы крадёт.
Бублик поднял кружку.
За вас, господин прапорщик! А еще за Ивана Палыча ногу спас нашему брату! Чтоб
таких врачей побольше!
Все тут же принялись обсуждать сегодняшнюю операцию.
Иван Палыч, и в самом деле браво! сказала Евгения. Не каждый бы решился. Французы вон кости спасают, а у нас пила да пила. Молодец!
Завьялов хмыкнул, но ничего не сказал.
Ефим Арнольдович, жуя сельдь, спросил:
Слыхал, в тылу за такие операции ордена дают. Петров, готовь грудь!
Глушаков, откинувшись на стуле, кивнул, его единственный глаз блеснул одобрением.
Работа и в самом деле чистая, Петров. Рискнул и выиграл. Ефим Арнольдович, насчет медали не знаю, но махоркой надо бы снабдить человека, поощрить так сказать.
Я не курю, ответил Иван Павлович.
Он еще и не курит! Видал! Людей спасает и за собственным здоровьем следит. Берите пример.
Спасибо, господа, за комплименты, но тут не только моя заслуга. Костя молодец, держится это тоже важно, Иван Палыч, смущённый, отхлебнул чаю. Но рано еще в что-то говорить. Главное следить, чтоб инфекция не пошла.
Риск, Иван Палыч, был неоправданный, холодно заметил Завьялов. Общего восторга он явно не разделял. Кто поручится, что гангрена не начнётся? В четырнадцатом под Лодзью парня спасали по вашей же методике, без пилы. Через три дня сепсис, жар, конец. Или вот, в Галиции, солдат с переломом: зашили, а потом газовая гангрена. Полвагона заразил. Статистика, Иван Палыч, не шутит. Ампутация надёжнее.
Вагон затих. Все невольно перевели взгляд на Петров что ответит на такое?
Степан Григорьевич, риск был просчитан, сдерживая раздражение, ответил Иван Палыч: Перелома нет, кость цела. Бердников молод, организм сильный шансы на заживление выше, чем на гангрену. Да, сепсис возможен, но мы следим: перевязки, антисептики, наблюдение. Ампутация? При целой то кости? Вы серьёзно сейчас? Тогда может и занозы будем так же лечить? Нет пальца нет проблемы.
Послышались смешки.
Смелые слова, Иван Павлович, отчеканил Завьялов. Смелые и дерзкие как у любого юнца.
Хватит, господа! произнес Глушаков, видя, что ситуация накаляется. День рождения у коменданта, а вы как на диспуте! Ну просил же без ваших этих споров! Петров, Завьялов оба вы правы, но дело сделано. Бердников жив, нога на месте и слава Богу. А теперь хватит о пилах. Давайте в фанты лучше сыграем, что ли? Разрядим обстановку. Не хочу ничего про врачевание ваше слышать ближайший час!
Сидоренко оживился, хлопнув в ладоши.
Отличная мысль, Трофим Васильевич! Фанты это по-нашему. Евгения Марковна, вы за?
Женечка, улыбнувшись, кивнула.
За, Александр Иванович.
Фанты? переспросил Завьялов, недовольно сморщившись. Да это же буржуйская блажь, мещанское развлечение! Глупости какие платочки вытягивать!
Ну чего ты завелся, Степан Григорьевич? охладил его штабс-капитан. Сыграем. Весело будет. А то вон какой у тебя лоб.
Какой?
Одна сплошная морщина!
Ефим Арнольдович достал из кармана фуражку.
Сюда фанты складываем. Одну вещь от каждого.