Вангелия Пандева волшебница! с восторгом поведала она. Я после аварии долго не могла в себя придти. Перелом позвоночника говорили больше не встану. А сначала вообще в коме была. Потом у бабы Ванги месяц жила. Она меня на ноги и поставила. А врачи не смогли. Говорили, что в лучшем случае буду прикована к инвалидной коляске. А у нее получилось. Я даже танцевать могу!
Небольшой городок Петрич находился не очень далеко от столицы Болгарии, в трех часах езды. И все эти три с небольшим часа мы слушали восторженные речи дочери Тодора Живкова. Но Леонид Ильич не возражал, он смотрел на молодую женщину с удовольствием, иногда задавал уточняющие вопросы и улыбался.
Городок оказался на удивление красивым, ухоженным. Не такой уж и маленький порядка двадцати тысяч жителей. Петрич утопал в розах казалось, розы всех сортов, какие только существовали в мире, были собраны здесь.
Баба Ванга розы очень любит, пояснила Людмила Живкова, заметив, что Леонид Ильич тоже смотрит на цветы с удовольствием.
Я про себя усмехнулся. Если баба Ванга скажет, что она любит кактусы город тут же засадят ими. Собственно, ничего удивительного Петрич жил за счет предсказательницы и его жители молились на бабу Вангу, причем в буквальном смысле этого слова. В Болгарии, в отличии от СССР, частная собственность не зажималась. Мелкая торговля не то, чтобы поощрялась, но и не запрещалась тоже. Да и крестьян насильно в колхозы не гнали, как это было у нас после революции. Здесь можно было спокойно встретить частную кофейню, небольшую гостиницу, причем совершенно легальную. И мелкий бизнес процветал, обслуживая приезжих.
Дом бабы Ванги двухэтажный, оштукатуренный, с балконом, выглядел аккуратным и достаточно уютным. Обычно, как рассказывала Людмила Живкова, за оградой стояли толпы страждущих. Но сегодня видимо, болгарское КГБ позаботилось у ограды мы не встретили ни одного человека.
Кортеж Брежнева остановился возле ворот. Во двор заезжать не разрешалось никому, исключения не сделали даже для советского Генсека.
Леонид Ильич с Людмилой Живковой прошли по длинной дорожке, мимо кустов роз и большого виноградника к боковой пристройке. Я находился в одном шаге за спиной Брежнева.
Первой вошла внутрь Людмила. Ее не было минут пять.
Ждем, как на приеме, усмехнулся Генсек. Я уж и забыл, как это бывает. Ого, смотри, виноград какой уже спелый! Леонид Ильич потянулся за ягодой.
В этот момент дверь открылась, и Живкова пригласила Леонида Ильича войти. Я хотел пойти следом за Генсеком, но Людмила остановила меня:
К Ванге всегда заходят по-одному, строго сказала она.
А вы как же? попытался возразить я, не желая оставлять Генсека без присмотра.
А я там как переводчица. Вангелия говорит на македонском диалекте болгарского языка.
Леонид Ильич тоже приказал мне остаться.
Я подчинился. Хотя и не чувствовал угрозы в этом месте, но все равно было не по себе.
Но волноваться пришлось не долго. Вскоре снова открылась дверь.
Пойдемте, Живкова поманила меня рукой. Баба Ванга сказала, чтобы второй тоже зашел вслед за первым.
Я вошел в полутемное помещение с низким потолком. Сквозь домотканые шторы едва пробивался свет с улицы. Вангелия сидела на диване, перед ней стоял небольшой столик. На столике лежала открытая Библия. Читать сама Ванга не могла, но Библия всегда была рядом с ней. Насколько я помнил, мировоззрение слепой пророчицы включало многое как из христианства, так и из восточных религий. Ну и анимизм, конечно же, ведь её главной способностью было «умение разговаривать с духами».
Леонид Ильич стоял перед предсказательницей в напряженной позе.
«Зря я все это затеял, а все любопытство», с недовольством думал он.
Я молча встал за ним, немного отступив так, чтобы видеть всех, кто находился в комнате. В самом углу сидели две женщины, безотлучно находившиеся при целительнице. Они сидели так тихо, что не услышь я из-за занавески возле шкафа поток непонятных мыслей на каком-то болгарском диалекте, то мог бы и вовсе не заметить их присутствия.
Баба Ванга заговорила. Голос ее оказался глухим, а слова неразборчивыми. Людмила Живкова стояла с напряженным лицом, стараясь разобрать невнятную речь провидицы.
Я усмехнулся тоже мне, Нострадамус в юбке! У пророков и предсказателей всегда так: неси бред, не говори ни о чем конкретно. Чем страшнее и неопределеннее нарисуешь картину, тем больше людей тебе поверят.
Людмила, наконец-то, справилась с переводом. И то, что она сказала, разнесло мой скептицизм в щепки.
За спиной двойной стоит Одна половина здесь, другая там. Одна от Бога, другая от черта Простите, это кажется про вашего телохранителя, смущенно пояснила Живкова.
Ты знаешь, кто я? недовольно спросил Брежнев бабу Вангу. Несколько минут назад, до того, как я вошел, он задавал свой вопрос. А ответа не получил. Потому и злился теперь, что ждал чего-то другого, а не невнятных рассказов о его телохранителе.
Большой человек. И большой мученик, ответила ему Ванга и Живкова тут же это перевела.
Лучше спросите что-нибудь про здоровье, прошептала Живкова, обращаясь к Леониду Ильичу, обычно про здоровье спрашивают