В Завидово сразу прошел в домик охраны.
О, а ты чего вдруг в такую рань? Солдатов выпучил на меня глаза. Только сделал обход, готовлюсь сдавать смену.
Да так сложилось
Прошел к чайнику, включил его в розетку. В кружку бухнул две ложки растворимого кофе, кинул кусок рафинада. Подождал, пока закипит вода и залил кофе. Все-таки растворимый кофе суррогат, почти не пахнет. Нет того сносящего крышу аромата, который заряжает энергией. Сделал глоток, поморщился.
Какие новости? спросил у Солдатова. Как Леонид Ильич?
Да нормально, бодрячком. Готовит речь к празднованию шестидесятилетия революции. Основные тезисы заучивает. Волнуется, хочет выступать без текста доклада. Помощники в шоке, боятся, что опять начнет анекдотами сыпать. Александров-Агентов пытался его отговорить. Мол, как так, мало ли что Текст, видите ли, сложный, много теоретических положений и каждое слово выверено.
А Леонид Ильич что?
А Леонид Ильич отмахивается, Солдатов рассмеялся. Говорит, вы на Фиделя посмотрите. Он часами без шпаргалки шпарит, и ведь не повторяется, и аудиторию держит.
Ну ведь и вправду молодец Леонид Ильич! Кстати, он уже встал?
Да. Ты не поверишь на пробежку в сад вышел. Потом зарядку сделает и в душ. Начал холодной водой обливаться.
Солдатов покачал головой, удивляясь переменам в Генсеке, которого еще буквально год назад едва не под руки водили на встречу с рабочими ЗИЛа.
Так и не допив кофе, я вылил остаток, сполоснул кружку. Пожал Солдатову руку на прощание и вышел, направившись к секретарям.
Помимо личного помощника Александрова-Агентова, при Брежневе (как и при любом Генсеке) имелся целый штат секретарей. Работали они в две смены. Даже ночью всегда кто-нибудь из них дежурил. А сейчас уже начало восьмого, так что в моем распоряжении оказалось даже несколько работников на выбор. Рапорт не стал писать от руки, надиктовал секретарю. Через десять минут с бумагами в руках уже выходил из кабинета.
В дверях столкнулся с Александровым-Агентовым.
О, на ловца и зверь бежит! Андрей Михайлович протянул мне руку. Я ответил на рукопожатие. Леонид Ильич вот только вчера интересовался, как проходит ваша командировка и что там нового по визиту в Англию. Мы ему постоянно делали газетные подборки. И, скажу по секрету, одна из публикаций его очень возмутила.
С туфельками? я усмехнулся.
С ними самыми, Андрей Михайлович нахмурился, не разделяя моего веселья. Вопиющая нескромность! И самое неприятное, что Горбачев так хорошо выступил, такими правильными словами о мире говорил, такая великолепная речь и все смазывается статьей Мастерса. И думается мне, что одними туфлями Раисы Максимовны мы не ограничимся. Я уже получил отчет об инциденте на таможне. Даже не знаю, как Леониду Ильичу о подобном докладывать.
Не торопитесь, лучше все сразу преподнести.
А есть еще что-то похуже таможни? всполошился Александров-Агентов.
Да. Статьи в западной прессе. Я попросил Лунькова поторопиться с сегодняшней прессой. Скорее всего по фототелеграфу переслали утренние номера «Таймс», «Обсервер» и других английских
газет. В ТАСС уже делают обзор. «Вестник информации ТАСС» разойдется по всем советским газетам. Позволите совет?
Конечно, Владимир Тимофеевич, Александров-Агентов был очень напряжен. Ситуация складывалась сложная, хотя, я уверен, подобных ситуаций за время его работы на этой должности было много.
Придержите публикацию «Вестника» до того, как Леонид Ильич ознакомится с зарубежной прессой.
Я вас услышал, Владимир Тимофеевич, Андрей Михайлович кивнул мне и вошел в кабинет. Через минуту из-за двери секретарской послышался его сердитый голос. Александров-Агентов настоятельно рекомендовал кому-то на другом конце провода придержать западную прессу до особого распоряжения.
А, Володя, рад тебя видеть! по коридору мне навстречу шел Брежнев.
На нем были легкие домашние туфли, широкие мягкие брюки и рубашка защитного цвета. Леонид Ильич выглядел бодрым, улыбался. Лицо его после физкультуры на свежем воздухе и обливаний раскраснелось, глаза блестели. Жаль портить Генсеку такое хорошее настроение, но придется.
Присоединишься к нам за завтраком? предложил Брежнев.
Конечно, Леонид Ильич, я не стал отказываться, тем более, что вчерашний ужин в советском посольстве я проигнорировал, ограничившись чаем.
Завтракали втроем. Леонид Ильич, Виктория Петровна и я. Михаил Солдатов, который обычно присутствовал за завтраком, сегодня сослался на служебные дела и отказался, хотя как я подозреваю, на самом деле он не хотел мешать моему доверительному разговору с Брежневым.
Леонид Ильич похвалился успехами, рассказал, что похудел еще на два килограмма. Осталось скинуть шесть и вес будет совсем в норме. На завтрак подали омлет и салат, но у меня вдруг пропал аппетит. Я слушал Брежнева и не знал, как перевести разговор на текущие дела.
Но помогла Виктория Петровна.
Владимир, мы очень расстроились из-за статьи про Горбачева, неужели все так и было? спросила она. Просто не верится, что сразу, только ступив на английскую землю, супруга Михаила Сергеевича понеслась по магазинам. У нее что, обуви нет что ли? Вроде бы одевается со вкусом. Или может быть я, по старости лет, что-то не понимаю?