И все же эти авторы отличали неумелые детские фантазии от развитой способности к вымыслу. Гроос утверждал, что «саму по себе несвязную последовательность фантазий» «едва ли можно назвать исследованием». В отличие от него, Болдуин тоже отличал фантазии от способности к выдумкам, но считал, что у детей хорошо развито только последнее . Шотландский психолог Александр Бейн видел в воображении совершенную и независимую «созидательную силу» и называл его «величайшим усилием ума»: в отличие от него «обрывки фантазий, вызванные чувством прекрасного лишь незначительное приближение к этой силе» . Для всех этих педагогов и психологов склонность ребенка к игровому фантазированию в конечном счете должна была быть обуздана опытом. Однако ее можно воспитывать и тренировать, чтобы подготовить ребенка к тому, что Салли называет «серьезным умственным трудом последующих лет» .
Хотя Крейн полностью разделял эти педагогические взгляды на важность воображения, его тексты, а также художественные и дизайнерские работы наводят на мысль, что он предпочитал, чтобы воображение ребенка не было специально натренировано . Этим объясняется его тяга к иллюстрации детских книжек. Он говорил, что такие книжки дают современному иллюстратору «чуть ли не единственный выход для свободного полета фантазии» . Крейн очень ценил подобную неограниченную фантазию. Он писал: «освобожденное от уз повседневности, [воображение] находит свой собственный мир», и «дух серьезности в игре иногда достигает гораздо большего, чем самый серьезный замысел и самая веская аргументация» . В игре выдумывание оказывается полезным не только для подготовки к дальнейшей жизни, оно ценный инструмент само по себе. Крейн считал, что присущие детям «свежий прямой взгляд» и «быстро разгорающаяся фантазия» дают им преимущество перед взрослыми так называемый невинный взгляд, часто приписываемый детям модернистскими критиками и художниками . Но все же для Крейна, в отличие от прочих критиков и художников той эпохи, невинность ценна
не тем, что она позволяет приблизиться к непосредственной реальности или достичь глубокой духовности . Для него привлекательность детской невинности связана с предполагаемой неопытностью в вопросах промышленного капитализма, который работал на то, чтобы ролевая игра не складывалась. Крейн верил, что раскрепощенные детские фантазии могут стать вдохновением для нового авангарда, в котором будет место озорным экспериментам и новым возможностям и который создаст для нас новые миры.
Современные исследования детских ролевых игр по-прежнему настаивают на их ценности и пользе для ребенка, тем самым продолжая миссию Крейна. В книге «Философский ребенок» (2009) психолог и философ Элисон Гопник поддерживает идею Крейна о том, что «воображение находит свой собственный мир». По ее мнению, игра позволяет ребенку «представить, каким бы мог быть мир, если бы был другим» . Исследовательница считает, что уникальная способность ребенка притворяться в игре является важной частью его задачи в этом мире. Она связывает различение детства и зрелости с различием между исследованием и производством. Другими словами, именно ролевая игра продуцирует новые идеи и возможные миры. А став взрослыми, мы «начинаем разбираться, хотим ли попасть в один из этих воображаемых миров и как нам перетащить туда еще и всю нашу мебель» . Элисон Гопник разделяет убеждение Грооса в том, что игра имеет развивающее значение. Как и Крейн, она видит в ролевой игре способы создания иных миров. По ее мнению, дети это не просто маленькие люди, которых нужно учить быть взрослыми; наоборот, они могут быть авангардом нашего общества.