Возьмем для примера иллюстрацию «лесных господ и дам». Мы видим цветок с желто-зелеными заостренными листьями. Среди листов зреют багряные бутоны, из которых к осени появятся красные ягоды (ил. 5.2, с. 144). В тексте Крейн говорит о «дрожащем копье», имея в виду бутон, растущий из сердцевины цветка, и о «капюшоне» желто-зеленых листьях вокруг бутона, которые часто называют защитным капюшоном . Сам текст описания ничем не примечателен, но картинка предлагает читателю дополнительные смыслы. Одежда «господина и дамы» напоминает желто-зеленые листья вокруг цветов. Их туловища, головы, руки и ноги словно обернуты листьями. Остроконечность защитного капюшона воссоздана в заостренных краях их собственных капюшонов, в свисающих проймах, в заостренных углах облегающих манжет, в форме шляпы и туфель господина и в форме листа в руке у дамы, который своими очертаниями напоминает птицу. Лица, руки и ладони в большинстве случаев играют роли бутонов. Впрочем, шляпа и туфли мужчины являют собой более точный вариант листа с бутоном. Кроме того, в руке у мужчины копье, которое, по сути, является увеличенной копией цветка, настоящее доказательство «дрожащего копья» из текста. Для полноты картины у каждого из персонажей с ремня свисают красные ягоды.
Восторженный читатель отыскивает в цветке его особенности и с удовольствием подмечает, как хитроумно автор превратил их в элементы костюма, убеждается в художественном мастерстве автора и его способности создавать прекрасные образы. Но чтобы получить радость и удовольствие от этих открытий, необходимо применить воображение и сконструировать смыслы. По мере того как читатель будет перескакивать от слова к картинке и обратно, связь между ними будет подстегивать игру его воображения. Таким образом «Праздник Флоры» развивает навык игрового чтения и образного взгляда. Развитие воображения читателя было одной из целей эстетов, сопряженной с созданием прекрасного мира, который станет альтернативой миру промышленному.
В своей интерпретации «Праздника Флоры» мы предполагаем, что книга побуждала читателей включить воображение, таким образом снимая противоречие между воображением и инструктажем, о котором всегда говорили исследования детской викторианской литературы . Более того, попытки Крейна совместить инструктаж с воображением и пользу с игрой вовсе не были необычными в то время. В них отразилось понимание игры, бытовавшее в обществе конца XIX века. В контексте возрастающего интереса к эволюционной теории Чарльза Дарвина и понятию естественного отбора философы пытались понять, в чем заключается функция игры. Ведь если природа сделала игру столь значимой деятельностью, рассуждали они, то значит, она должна служить какой-то важной цели. На пороге XX века преобладала идея, что игра является важной для ребенка практикой, вероятно, созданной для тренировки поведения, которое будет необходимо для выживания и решения связанных с ним задач. Идея о том, что игра готовит ребенка ко взрослой
жизни, ясно оформилась в текстах немецкого психолога и философа Карла Грооса, в частности в его книге «Игра животных» (1896). Но в общем виде эта идея была распространена и до того, как ее сформулировал Гроос . Ученому принесло известность утверждение, что «само существование юности частично связано с необходимостью игры. Животное играет не потому, что оно юное. Само время детства существует потому, что животное должно играть» . Гроос настаивал на том, что и дети, и животные переживают «восторг от возможности контролировать свое тело и внешние объекты». Этот опыт дает детям возможность познать окружающую среду и возможности нашего в нее вмешательства .
В более позднем исследовании, озаглавленном «Игра человека» (1899), Гроос исследует ролевую игру и описывает как раз тот тип игры, который представлен в «Празднике Флоры», когда фантазия «одушевляет безжизненные предметы, наделяет их способностью желать, иметь характер и чувства». В пример он приводит превращение «щепки в кукольную бутылочку с молоком, превращение торчащих клинышков в деревья и людей, а облака в величайшее разнообразие лиц». К этому мы можем добавить превращение цветов в прекрасно одетых людей . По мнению Грооса, подобные занятные иллюзии позволяют детям поупражняться в работе мысли. Как и другие психологи и педагоги конца столетия, он подчеркивал важность воображения для экспериментирования и для развития . К примеру, английский философ и психолог Джеймс Салли описывал выдумывание как процесс, в котором «образы памяти собраны в новый продукт фантазирования», и настаивал на важности воображения в открытии «фактов и истин» . Точно так же в 1887 году американский педагог Джозеф Болдуин утверждал, что «выдумка это наша способность осознанно создавать новые сочетания», а также что «благодаря фантазированию человек обладает несравнимо большим счастьем и успехами» .